Мать Вода и Чёрный Владыка
Шрифт:
— Опять этот Ал-Физ, многогранный, многоликий, многорукий. Многочлен, одним словом. Кого ни встреть, всякого он затронул так или иначе. Такое чувство, что целая армия клонов с личиной и именем Ал-Физ живёт и действует на континенте.
— Опять болтаешь на своём колдовском языке? Но твоё колдовство уже не способно пробить защиту моей души. Пережив те ужасные страдания, коими столь щедро осыпала меня жизнь, я обросла такой корой, что содрать её с меня возможно лишь с самой жизнью. Я стала нечувствительной и жёсткой, как дерево. Кое-что и потеряла, конечно, но в основном-то лишь способность обольщаться и трепетать, а гораздо больше приобрела.
—
— В отличие от тебя, Ал-Физ не жаден на то, что способно развить тех, кого он и приближает. Вначале жалела, что познала его близко несколько поздновато, а потом поняла, будь я неопытной девчонкой, он мимо бы прошёл и не взглянул. Девчонки редко интересными бывают, поскольку глупы и почти все кажутся умному и чрезмерно искушённому человеку на одно лицо. Чтобы такого привлечь мало внешней пригожести, яркий талант души нужен. Но ведь у юной девушки этот самый талант ещё дремлет, не проклюнувшись…
— Насколько мне известно, Ал-Физ не любит те плоды, что валяются у всех под ногами. Он срывает плоды тугие, налитые свежестью и напитанные светом, с недоступных вершин.
— Я говорю тебе о душевном общении. Услышь, о чём я тебе тут воркую. Ал-Физ входит в женщину через её душу. И никак иначе.
— Очень похоже на правду, если знать, во что он превращал женщин, посмевших его отвергнуть. Их избивали и даже калечили его личные телохранители — злобные псы с квадратными челюстями.
— Ты о Гелии? Она его не отвергла, а напала на него всего лишь за то, что он дал беспощадную оценку её сомнительным достоинствам. Тогда как она мнила себя самой драгоценной женщиной континента и смотрела на всех свысока, если не с презрением. Ал-Физ же посчитал её за красивую шлюху, поскольку знал, что она женщина двух мужчин. Почему бы не стать третьим, если ему захотелось? Она разбила о его голову сосуд с «Матерью Водой», за что и была схвачена телохранителями, как та, кто покусилась на жизнь человека из Коллегии Управителей! Ал-Физу было не до неё, когда его лицо было залито кровью. Но именно он прекратил её преследование по закону. А так ей грозила бы высылка в пустыни. Будь она умной женщиной, то использовала бы всякую возможность обогатить себя во всех смыслах через посредство таких властных и исключительных мужчин.
— И чем же он тебя-то одарил? Если ты как была, так и осталась «особой девой»!
— А мне такая жизнь нравится! Я трахаться уж очень люблю, а работать ненавижу!
— Подробности той истории с Гелией откуда знаешь? Вряд ли он сам пожаловался.
— Уж понятно, что нет. Да ведь тот, у кого всюду прислужники, не может сохранить ни одной личной тайны. Вот ты умник. Всегда один. О тебе и не знает никто и ничего. Кроме меня. Я всегда слежу за тобой.
— Зачем?
— Догадайся.
— Не свисти о том, чего нет, и быть не может.
— Я любила тебя. И моя растоптанная любовь стала ядом!
— Так и подавись им!
— Как бы самому не пришлось… — она замолкла, испугавшись выражения его лица. Заелозила, а потом уже ласково продолжила, — Хорошая у нас разминка. Горячая. Я даже вспотела. У тебя где-то тут душ был? Но я потом им омоюсь, как ты потребишь меня как шлюху.
— Заткнись, тварь! Я к тебе и не прикоснусь! А сутенёру твоему нос расшибу в лепёшку за такой подарочек.
— Словечки как всегда непостижимые для слуха. Ну, не сердись. Ты бесподобен, и я до сих
— Разве не Ал-Физ твой источник для обретения гармонии?
— Уж очень не хочется тебя хвалить, но ты лучше Ал-Физа. Хотя бы тем, что молод. Хотя бы тем, что загадочен. Хотя бы тем, что ты оборотень, и твоё мужское жало напитано особым, весьма острым и сладким ядом. Он сразу всасывается в кровь и остаётся там надолго. Я до сих пор не освободилась от тебя. Для того и явилась, чтобы, наконец, освободиться.
— Как понимать?
— А так. После меня других женщин у тебя уже не будет.
— Как только Ал-Физ не отрезал тебе кончик твоего языка. Чтобы не молола всякую чепуху.
— Мой язык для Ал-Физа очень ценен. Я приношу на его кончике очень много, важных ему, сведений. Покажи мне свой настоящий облик. Я сохраню всё в тайне.
— Дура! Здесь у всех тот облик, который жёстко задан наличной природой. Даже ваши редкие местные чародеи, вроде Тон-Ата и ему подобных, не способны менять тот облик, который и вынуждены были тут принять. Не считая того, что могут вводить в кратковременную иллюзию захваченное сознание какого-нибудь простака.
При упоминании имени Тон-Ата она вздрогнула. Почти детский испуг расширил её глаза. — Может, позовёшь меня жить к себе? А Нэю выкинь из того хрустального дворца, где она строчит платьица тем зазнайкам, кто ради потехи мужчин идут на сумасшедшие траты.
— Я не имею к её деятельности никакого отношения. Её туда Инар Цульф вселил. Глава Хозуправления в Администрации города. Запрос был со стороны местной общественности на особое украшательство, уж коли город особый.
— Ага! Сочиняй. Я забуду об Ал-Физе. Я хочу повторения того, что когда-то у нас было. За это смерть та цена, которую я готова заплатить. Если Ал-Физ найдёт меня. Но он не найдёт. Мы же будем жить здесь. Да к тому же я хочу умереть молодой, чтобы не становиться прокисшей старухой с дряблыми ляжками и с бесформенно обвисшим лицом. Это рабочей скотине без разницы, поскольку она трудится и в старости, а я ничего не умею, кроме как ублажать мужчин своей красотой. Я не Нэя. С меня пылинки сдувать не надо, аристократические капризы утолять не надо, да и дворцов хрустальных мне не надо.
— Заткнись! Повторно прошу. Если я разозлюсь по-настоящему, то вышибу тебя в хозблок. Где хранятся роботы. А я их активирую, чтобы они жужжали тебе колыбельную на ночь и бегали по стенам и потолку. Ты же боялась их безумно, помнишь?
— Колыбельную на ночь петь сегодня буду я. Я спою её тебе на ушко, и это будет незабываемая песня. Слушай, а ты становишься как Ал-Физ! Всё разговариваешь, всё тянешь чего-то. Или немножко заржавело твоё прежнее железное и мужское устремление к женщине?
— Ал-Физ утратил свою прежнюю потенцию? — спросил он без всякого интереса к сугубо личной тайне Ал-Физа.
— Ты у его наложниц спроси. У нас с ним исключительно деловые отношения, — ответила она с безразличием.
— И какие же? — спросил он.
— Такие. Секретные. А за секреты платить надо, — ответила она.
— Все ваши трольские секреты давно мне открыты.
Она засмеялась, — Какой же ты простодушный, а ещё оборотень! За иные секреты люди платят жизнью!
— Мне твои секреты и даром не нужны! — она начинала злить нешуточно.