Матабар III
Шрифт:
— А что?
— Пассивный магический щит, — пояснил юноша. — Руку тебе до плеча отрежет. До утра точно простоит. Безопасен только для меня и Тесс.
— Сурово… помнишь уговор насчет того, что будет, если ты мне тут что-то взорвешь?
Ардан проигнорировал вопрос.
Они спустились на первый этаж, затем вышли на улицу и, завернув во внутренний двор, сели внутрь одного из автомобилей Пиджаков.
Аркар, кривясь от боли, повернул ключ зажигания.
— Аркар.
— Чего, Ард?
— А что значит — быть вместе с женщиной?
Полуорк зашелся в приступе мокрого кашля.
Откашлявшись, Аркар вырулил со двора и они покатились вдоль канала Маркова. Но на этот раз держали путь не вниз, в сторону моста Мучениц, служившего центральным переходом через Кривоводный канал, разделявший Старый и Новый Города. Нет, они поднимались все выше и выше, пока не свернули в сторону Ньювского проспекта.
Главная артерия города постепенно преображалась. Все больше автомобилей самых разных фасонов и, порой, среди привычных темно серых, серых, черных и редких коричневых расцветок, появлялись позерские, белоснежные или коралловые. Обычно такие могли похвастаться кожаной, откидной крышей и вытянутым, громадным капотом с торчащими по бокам выхлопными трубами.
И если Арди и успел проникнуться некоторой симпатией к красивой, качественной одежде, то вот к авто оставался равнодушным. Его сердцу все еще милее удобное седло, резвый конь и бесконечные степи, где горизонт сливался в объятьях с зеленым покровом тянущейся к небу земли.
— Не ко мне вопрос, Ард, — прокряхтел полуорк, отнимая ладонь от раны.
Они свернули с Ньювского проспекта на примыкающую улицу и поехали к Ньюве, где, после пересечения моста Конных Войск, окажутся в северной части города. И там, стоит пересечь торговые кварталы, въедут в район Первородных, где, соответствуя названию, преимущественно жили представители иных, кроме человеческой, рас.
Кровь на боку Аркара уже запеклась и больше не сочилась сквозь бинты. Орки, как и матабар, славились высокой способностью к самоисцелению. Да, разумеется, как юноша и рассказывал Милару — конечности они отращивать не могли, но выздоравливали намного быстрее людей, эльфов и дворфов. Прежде лишь огры могли посоперничать с орками и матабар в вопросах регенерации, но их уже почти и не осталось — Ардан проверил слова Индгара, рассказавшего об этом.
В столице проживало семьсот четырнадцать огров и пятьсот шестьдесят три великана (или как их еще называли — гиганты), а в целом, по стране, всего в три раза больше.
Им оказался чужд новый мир, сложившийся после открытия парового котла, а затем двигателя внутреннего сгорания, и, что самое важное, способа хранения и передачи Лей-энергии на значительные расстояния, а так же использования той в производстве и быту. А этому самому «новому миру» — практически не нужны и не важны волшебные расы. Мир принадлежал людям.
И если пять веков назад их проживало на планете не больше ста миллионов, то теперь — без, семи миллионов, два миллиарда. Что до семи миллионов? Остатки Первородных, некогда имевших паритет в численности с людьми.
Все это Ардан почерпнул из лекций по истории.
— Но…
—
Ардан все это время не сводил взгляда с раны. Наверное — вполне логично, что человеческая раса, вплоть до развития Звездной магии и использования оружейного пороха, не могла одолеть Первородных.
Люди банально не имели таких качеств, коими обладали Первородные. Ни скорости, ни силы, ни меткости или особого таланта в магии. Но, на поверку, люди оказались куда более близки словосочетанию «научный прогресс». Может потому, что живут намного меньше, чем любой Первородный…
— Что тебя привело на Армондскую границу?
Аркар дернулся и искоса взглянул на Арда.
— Почему спрашиваешь?
— Первородные почти не служат в Армии Короны, — ответил Арди, поворачиваясь обратно к дороге, где два трамвайчика, едва ли не в обтирку, пересекали в разные стороны узкий мост. — Вас…
— Нас, — поправил, не без легкой злобы, Аркар. Злобы не на Ардана, а… на нечто большее.
— Пусть будет нас, — согласился Арди, игнорируя внезапно вернувшийся вопрос « а кто я?» не терзавший его уже несколько лет. — Нас туда берут с большой неохотой.
— Боятся, что мы дезертируем, как только запахнет жаренным, — фыркнул Аркар, приспуская окно и позволяя ночному воздуху ворваться в чуть сырой салон автомобиля. — Или что начнутся межрасовые конфликты.
Арди сдержано кивнул. Все это, опять же, он слышал на лекциях профессора Листова.
Аркар какое-то время молчал. Они уже успели проехать над черной, будто застывшей в неподвижном молчании, рекой Ньювой, где еще пока не полностью растаял лед и теперь на поверхности непроглядной тьмы, напоминая сливки, складками скатывалась снежура.
— Я служил в отдельном батальоне, состоящим из Первородных и полукровок, Ард, — спустя пару минут, все же начал свой рассказ полуорк. Может сам того хотел, а может так повлиял Взгляд Ведьмы. — Их не так много, Ард, четыре штуки, но они есть. Общей численностью…
— Три тысячи двести сорок штыков, — опередил собеседника Ард. — Называются — Клыкастой Дивизией.
— Люди её так называют, — с ударением на первом слове, добавил Аркар. — Но, в целом, так оно и есть… — полуорк выдержал небольшую паузу, давая себе возможность побродить по воспоминаниям. — Я ведь с севера-запада, Ард. Как и большая часть Первородных. Ты ведь знаешь, что наш брат живет от Лазурного Моря и до Великого Ледника.
— Знаю.
— Ну так это и есть Армондская граница, — не без печали улыбнулся Аркар. — Я жил на ферме при небольшом поселке, название которого тебе ничего не скажет. Да и нет его уже на карте… Матушка, чистокровная орчанка из племени Шепчущего Копыта, вышла замуж за молодого капрала, увлекавшегося сказками об Эктас. Жили бедно, но сыто — свой двор, небольшой земельный надел, ну и жалование пограничного кавалериста.