Матабар III
Шрифт:
— Хлеб по два ксо за полкилограмма, масло и сметана по семь ксо за триста грамм! — звал орк, указывая ладонью на цены.
Волшебные магазины здесь спокойно соседствовали с тривиальными бакалеями, булочными, лавками мясника и, даже, парой кондитерских, коими заведовали, что неожиданно, тоже гоблины.
После дворфов, эльфов и орков — гоблины являлись
Здесь продавали буквально все — от волшебных товаров и продуктов, до часов и одежды. Все, что могло быть обменяно на хрустящие купюры эксов или звенящие монеты ксо — выставлялось продавцами под тряпичные навесы, буквально трущиеся друг о дружку.
— Неспящая улица, — выдыхая облако дыма, пояснил Аркар. — Здесь многое можно купить, Ард. А если знать, у кого спрашивать… то вообще — все, что только захочешь.
Аркар постоял еще немного, видимо наслаждаясь тем, какое впечатление увиденное произвело на Арди, после чего снова махнул рукой, и они пошли дальше, попутно протираясь сквозь толпу.
— Аркар, — Арди, правда, не слишком ощущал напора горожан — он шел позади полуорка, при виде которого Первородные и люди расступались в сторону, ибо Аркар не собирался сворачивать с пути.
— Чего? — спросил полуорк, буквально спихнувший в сторону нерасторопного, зазевавшегося дворфа. Тот попытался возмутиться, но увидев одежду Аркара, поспешно закрыл рот и отвел глаза в сторону.
— А как Индгар связан с тем, что посыльный говорил с Кастильским акцентом?
— Тем, что они оба работают на одних и тех же мразей, Ард, — процедил Аркар, невольно дотрагиваясь до раны на боку. — Ты от Индгара узнаешь то, что тебе нужно, а я получу свое.
Ардан хотел спросить еще и о том, откуда у Аркара такая уверенность, что Индгар замешан в происходящем в столице, а не просто собирается сам занять место Распорядителя Орочьих Пиджаков (наличие Звездного оборотня могло оказаться банальным совпадением; очень маловероятно, конечно, но нельзя исключать и такую возможность), как его кто-то схватил за запястье.
Кожа, шероховатая настолько, что почти сравнима с наждачной бумагой; пальцы, длинные и тонкие с суставами, надувшимися лесными шишками; но хватка, несмотря на явно немолодой возраст, крепкая и сильная.
Ардан обернулся. У стены, между лавками, на деревянных палетах сидела фигура, закутанная в грязный, местами рваный плащ. Около ног, скрытых под тертыми полами, стояла жестяная, консервная банка, в которую прохожие кидали мелочь.
Все, что оставалось на виду — лишь два светящихся, янтарных глазах, горящих под «капюшоном». Они чем-то напомнили Ардану его собственные. Может потому он и задержался около фигуры. Аркар в это время отвлекся на лавку, где старенький гоблин с почерневшей кожей продавал недорогие лечебные мази на основе потрохов волшебных
— Заплатишь монету, странник, расскажу, что чувствую, что слышу и что вижу в твоем будущем, — произнес старческий, женский голос.
«Странник»… слова, подобные прозвучавшему, Арди слышал лишь от дедушки, когда тот рассказывал старые легенды. В них встречались и гадалки, за одну из которых пыталась выдать себя старуха.
Но, насколько знал юноша, в будущее не имели возможности заглядывать даже Эан’Хане из числа Фае. Будущее — всегда лишь вероятность, а не данность.
— А если откажусь, то на меня проклятье ляжет?
— Сказки знаешь, молодой колдун? — прокряхтела старуха. — Сказки это хорошо… все истории, когда стареют, становятся сказками. А затем исчезают среди былин и песен, пока от них не остаются лишь поверья, исток которых никто и не вспомнит.
Арди позволил себе короткую улыбку. Он, когда-то давно, когда, будучи маленьким мальчиком сидел на лавке около дома, уже слышал подобное. И, может быть, именно в память о тех временах, когда его занимали волшебные сказания и легенды, достал из кармана одну единственную монетку ксо.
Он положил её в банку и, в то же мгновение, запястье ошпарила резкая вспышка боли. Старуха же уже поднесла окровавленный ноготь, распоровший кожу юноши, к темному провалу капюшона и, судя по звуку, слизнула кровь.
Мгновение, другое и она, раскачиваясь из стороны в сторону, произнесла:
— Чувствую я камень старый и сырой, слышу я время в хлопках кожистых крыльев, а вижу я… — она резко замерла и сухим, как скрип старой березы, голосом закончила. — Вижу я двух котов и воду.
Ардан, слушая все это, не придавал значения услышанному. Простой, уличный трюк и не более того. Бессмысленные слова, не несущие в себе никакого толка.
— Ард.
Арди обернулся. Рядом стоял Аркар, держащий в руках плоскую, железную баночку без этикетки, но с надписью, оставленной краской — « Целебная лавка Гри-з-Гри». Имена гоблинов звучали немного созвучно именам дворфов…
— Пойдем, — потянул его полуорк, попутно поглядывая на фигуру старухи. — Нечего со всякими сумасшедшими беседы вести.
И они отошли на несколько шагов в сторону. Арди, пару мгновений размышляя об услышанном от старухи, внезапно спохватился. Юноша хлопнул себя по внутреннему карману. Он ведь не держал «монеты в карманах». Они все лежали в его кошельке. Единственная монета, которая находилась в кармане, это…
Ардан вывернул тот наизнанку, но так и не обнаружил кругляшка со щитом и клепками по канту вместо герба.
— Офицерская метка…
— Чего?
— Я отдал ей офицерскую метку, — Ардан резко обернулся, но увидел лишь исчезавший среди толпы темный плащ и брякающую жестяную банку. Секунда и старухи и след простыл.
Арди дернулся было в сторону, но его остановил Аркар.
— Одна из Незримых, Ард, — шепнул тот ему на ухо. — Они заговаривают зубы получше Говорящих с вашим Взглядом Ведьмы. Что им отдал — уже не вернешь. А уж искать их… Ха! Лучше, чем Незримые, город не знает никто. Если она сама того не захочет, ты её никогда больше не встретишь.