Матабар IV
Шрифт:
Студентам потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное, после чего ряды, несмотря на предостережение, зароптали.
— Но как же так!
— Я могу потерять из-за этого стипендию!
— Это просто нечестно!
— Мы ведь даже в разных группах по подготовке!
Находясь на факультете Общих Знаний, где, куда не посмотри, наследницы крупных дельцов или же мелких дворян; общаясь с Борисом Фахтовым; имея неприятности в лице Великого Князя и его свиты — очень легко забыть, что большую часть Большого составляли вовсе не дворяне, дети богатых родителей и не аристократы, а самые обычные граждане
Те, кто учился в Университете, совмещая лекции с работой; брал займы в банке, чтобы оплатить очередной семестр и буквально грыз гранит науки в надежде получить стипендию Короны; кто-то уже работал на Гильдию Магов или, если не так повезло, то тянул лямку подмастерья в какой-нибудь фирме, спонсирующей будущего сотрудника.
И таких — больше двух третей от общего числа. Так что нарастающие возмущение вполне понятно.
— Как я уже сказал! — голос Кштовского, прозвучавший сродни выстрелу старого револьвера, заставил абсолютное большинство первокурсников. — Приказ заверен всеми инстанциями, в том числе Гильдией Магов. Отныне и впредь экзамен по Военной Подготовке будет проходить только так и никак иначе. В этом году, в качестве эксперимента, только для первого курса, а затем, — полковник перевел взгляд на трибуны. — и для всех остальных курсов тоже.
— Да это…
— Что за бред…
— Мы будем протестовать и…
— У военного мага не может быть баллов! — гаркнул Кштовский, в зародыше придушивая новые споры. — Военный маг либо мертв, либо жив! Другого не дано!
— Мы не на фронте! — выкрикнул кто-то с трибуны. Юноша в зеленом плаще и очень толстой оправой очков.
— И молите Вечных Ангелов, чтобы там никогда не оказаться, — отрезал полковник. — Но если, не приведи Светлоликий, окажетесь, то посмотрите на сегодняшнее изменение совсем с другой стороны. А теперь, чтобы вы понимали что вам предстоит и как это будет выглядеть, я приглашаю сюда студента Иолая Агров и студента Арда Эгобара.
Ардан, как и все прочие студенты, оказался ошарашен новостью. Потерять двенадцать баллов за экзамен означало, что чтобы получить стипендию студенту потребуется едва ли не идеально сдать все остальные дисциплины. И это для первых трех курсов. А с четвертого количество дисциплин сокращалось с двенадцати до восьми — сугубо специальных для выбранной кафедры (факультеты, после третьего курса, делились по кафедрам). Да, порог стипендии тоже сокращался со ста баллов до восьмидесяти шести, но… это означало, что потеря результатов экзамена Военной Подготовки полностью нивелирует возможность получить стипендию.
А если спуститься еще ниже, то можно потерять место, оплаченное Корной или и вовсе вылететь из университета.
— Значит, все же, готовятся… — процедил Бажен, который, в отличии от остальных, совсем не выглядел удивленным.
— К чему? — разом пересохшим горлом спросил Ардан.
— А ты подумай, ковбой… — Бажен вытащил изо рта леденец и чуть сдвинул кустистые брови. — у нас сейчас строятся несколько военных верфей, готовят к серийному запуску военные дирижабли, повышают оклады среди военных чинов от рядового, до старшего звена, организовали, вон очередной промышленный бум. А теперь еще и буквально палками загоняют молодых магов, чтобы мы половину своего времени тратили на изучение
Ардан слышал. Все, что происходило, имело в себе приставку «военный».
Но на данный момент — все это мысли завтрашнего дня.
— Иди давай, — подтолкнул его Бажен. — время не тяни.
Ардан кивнул и, оставив сумку с письменными принадлежностями своему «секунданту», вышел вперед. И вновь ирония цикличной истории. Его учебный год начался с поединка с Иолаем Агров, а теперь им и закончится.
Сам Великий Князь даже не посмотрел в сторону своего «обидчика», делая вид, что рядом с ним оказалась невзрачная и безобидная мошка, не стоящая и грамма его внимания. На публику Иолай играл так, как, пожалуй, и положено играть человеку его социального положения.
— С первого по третий курс экзаменационные поединки будут проходить, как и всегда, по правилам поединка щитовой магии! Без использования накопителей! — прохаживаясь вдоль рядом, разъяснял Кштовский. — Начиная с третьего курса и по пятый включительно, поединки будут проходить по правилам кровавых дуэлей! Каждый из магов будет обеспечен двумя накопителями! Их можно распределить между любыми своими звездами!
Студенты, до этого роптавшие и перешептывавшиеся, разом смолкли, а кто-то даже побледнел.
— Но кровавые дуэли запрещены без визы Гильдии Магов, — прохрипел кто-то с трибуны.
— На каждую звезду? — а вот одна из девушек с факультета Бажена, зацепилась за самую важную оговорку. — Значит если меня поставят в пару с тем, у кого больше звезд…
— Да! — вновь гаркнул полковник. — Вы все правильно поняли. Не важно сколько у вас лучей, сколько звезд, на экзамене вы будете равноценным участником кровавой дуэли. Мои ассистенты и дополнительный медицинский персонал, который будет принимать участие в экзаменационных сессия начиная со следующей зимы, обеспечит сохранность ваших жизней и здоровья.
— Здоровья?! Расскажите это Керимову!
И, стоило прозвучать фамилии пострадавшего барона, как плотину молчания прорвало.
— Вы нарушаете наши права!
— Это неконституционно! Мы живем в свободной стране и имеем полное право отказаться от этого варварства!
— Это подсудное дело!
— Вы не имеете полномочий!
— Мы…
Кштовский ударил посохом о пол и, едва ли немногим медленнее, нежели воплощал печати Аверский, под его ногами вспыхнул сложный узор, состоящий из пяти соединенных воедино печатей. В следующее мгновение около лица каждого, абсолютно каждого из присутствующих, сформировался сгусток маленького пламени.
Арди успел бы поставить щит, но сомневался, что Кштовский причинит кому-то вред. Так оно, в целом, и произошло. Что неудивительно, пара десятков студентов, в основном с Военного факультета, успели поднять свои щиты.
— Вы все мертвы, — скупо произнес Кштовский, отзывая свою магию. — Если бы вы сейчас были не здесь, где тепло, уютно, и кормят по расписанию, а на границе, то вы были бы мертвы… — Полковник снова обвел аудиторию непреклонным, суровым взглядом, чья тяжесть буквально сминала воздух. — Кто полагает, что его сильно ущемили и, кто не согласен с новыми правилами, свободен прямо сегодня подать заявление об отчислении из университета.