Матабар V
Шрифт:
— Ты про юного Эгобара?
— Да, мой господин, — не стал отрицать слуга. — Год назад мы уже вели с вами этот разговор. Вы тогда сказали, что потомок Арора не представляет для нас угрозы и…
— И ты сомневаешься в моих словах, слуга? — голос музыканта не сменил своей спокойной интонации, а сам силуэт даже не дрогнул, но… — Или же ты считаешь, что я был не прав?
… но слуга мгновенно рухнул на колени и так сильно прижался лбом к полу, что едва не заставил трещать рейки старинного паркета.
— Мой господин, я ни в коем случае не
— Поднимись, мой верный слуга, — перебил его музыкант, дернув газетным свертком вверх и, порыв ветра с легкостью, будто пушинку, вздернул низкорослого человека на ноги, а затем еще и пригладил образовавшиеся на костюме складки. — Прошли века, но, как и прежде, спешишь пасть на колени… Полагаю, что пес, обученный служить, даже когда больше не осталось и следа от его клетки, все еще помнит, как выполнять команды…
— Мой господин, — глубоко поклонился слуга. — Я не смею оспаривать ваши решения. Мне не ведома вся глубина вашего замысла. Я лишь ваши руки и ваши глаза. Простите мне мою минутную фривольность.
И снова тишина, нарушаемая неслышной игрой лучей света на клавишах рояля.
— Арор Эгобар… как утомительно это имя. Сколько раз он вставал у меня на пути… и даже когда все уже почти получилось с юным Яковым, Арор сумел разглядеть мою ловушку…
Слуга молчал. За прошедшие двести лет он хорошо уяснил, что порой, рядом с его господином, стоит держать язык за зубами.
— И вот его нет, а я все еще вынужден сражаться с его призраком. Прости мне, мой верный слуга, мимолетное заблуждение, вызванное надеждой на то, что, наконец, путь к достижению заветной цели свободен от преград. Видимо судьбой крови Эгобар начертано вставать предо мной… Я признаю, что Ард Эгобар действительно обладает достойным потенциалом.
— Мой господин, мы знаем сразу несколько его уязвимых пятен. Семья в Дельпасе может и находится под защитой второй канцелярии, но за несколько лет мы сможем найти в этой стене бреши.
— Может и найдете… но если кровь Эгобар сильна в этом дитя, то поразив его близких, мы, своими собственными руками, лишь закалим эту необработанную сталь… Нет, мой верный слуга, на данный момент удар по данному, как ты любишь выражаться, пятну, создаст больше проблем, чем принесет пользы.
— Он связал себя крепкими, обоюдными узами с дочерью Орман.
— Орман? Родственница губернатора Шамтура?
— Да, мой господин. Дочь.
— Что же… это хорошо… пока что, Шамтур нужен нам сильным, а его губернатор должен быть сфокусирован на своей работе, а не на душевной травме, но поставь фигуры на доску так, мой слуга, чтобы мы всегда могли использовать этот ход. Однажды он уже сработал с Арором, может быть сработает и с его потомком.
— Хорошо, мой господин, но это займет время.
— У нас все еще есть несколько лет в запасе, слуга. Работай вдумчиво и неспеша. Мы не торопимся. Обидно будет споткнуться в самом конце.
— Да, мой господин, вы правы.
— Сосредоточь внимание
— Да, мой господин, — в который раз повторил низкорослый человек. — Но, возможно, нам придется воспользоваться фигурами, которые мы поставили на поле в партии Шестерки.
— Значит мы ими воспользуемся, но тонко. Если должна пролиться кровь, то пусть все будут уверены, что она пролилась в качестве следствия совсем иных причин. Никто не должен знать, что мы ищем Ключ и что он вообще существует.
— Юный Эгобар его, скорее всего, видел.
— Может и видел… — вздохнул музыкант, подпирая подбородок свободной рукой. — Но он не знает, что именно он видел. Хотя ты прав. Один раз я его недооценил. Больше этого не произойдет. Воспользуйся нашими запасными фигурами. Пусть они постараются устранить его с доски.
— Да, мой господин, — слуга снова открыл записную книжку. — Наши голоса во второй канцелярии сообщили о странном движении в архиве.
— В Архиве, значит… Что же, это, рано или поздно, должно было произойти.
— Вы полагаете, что Полковник понял, в какую игру мы играем?
— Вряд ли, старый друг. Если бы Полковник все понял, то мы бы увидели подтверждающие это знаки. Нет. Вряд ли он что-то понял. Но его нюх ищейки воистину великолепен. Так что, возможно, он увидел какие-то части нашей мозаики. Самые уязвимые её точки.
— Живых свидетелей не осталось ни в Горном Хищнике, ни в лабораториях, мой господин.
— Что не мешает им отыскать какие-то следы.
— Мы…
— Не стоит, мой верный слуга, — поднял четырехпалую руку музыкант, обрывая своего собеседника. — За прошедшие два века ты продемонстрировал себя как мой лучший инструмент, но даже самый тонкий нож оставит следы. Их Полковник и попытается отыскать. И, если я правильно понимаю, скорее всего при помощи тех же лиц, которых ты так успешно водил за нос.
— И все же они сумели слишком близко подобраться и к Ключу, и к тому, чтобы раскрыть нас, мой господин. Мы едва было не выпустили Аверского из капкана.
— Согласен, мой слуга. Мы находимся в эндшпиле. И, увы, этот эндшпиль пешечный. Нам остается лишь делегировать и двигать пешки, обеспечив возможность провести одну из них до конечной линии. Думаю, Полковник видит ситуацию точно так же, только с другого рубежа.
— Мы можем одним махом обезглавить их, мой господин. Милар Пнев, Александр Урский, Дин Эрнсон, не говоря уже про Алису Ровневу, все они обладают таким количеством пятен… Я даже представить не мог, что ваш план по неспешному ослаблению Второй Канцелярии приведет к настолько серьезным последствиям. Еще век назад мы бы даже подобраться к ним не смогли бы.