Материя игры
Шрифт:
— Вы чего?
— Мне в своем доме бояться некого, — спокойно ответил дед и зашел в низковатую дверь, оставив меня осознавать и переваривать.
Его участок и покрашенный в зеленый дом были совершенно обычными и даже стереотипными. Дурацкие садовые гномики в траве, песчаная дорожка, подзапущенная клумба с ромашками и бархатцами, за домом — светлое пятно маленькой теплицы, на крыльце — полосатый половик. Дальше — веранда с кухней, комната с печкой и креслом, спальня, лестница на чердак. А вот за ней притаилась другая лесенка, ведущая вниз. Возле нее и топталась моя
Тут снизу высунулась голова Семена.
— Спускайтесь, я свет включил, — сообщил дед и опять скрылся.
Я заходил последним, напряженно озираясь и готовясь к нападению из засады, но ничего не случилось. Зато увиденное меня поразило. Под люком оказался вовсе не простой подпол. Лестница привела в короткий — шагов на пять — коридорчик, который уводил за толстую, похожую на бункерную дверь. Прям «Фоллаут» какой-то…
Вот за дверью и правда был погреб. Только с двумя нюансами. Во-первых, размеры «погребка» напоминали скорее гараж для нормального такого вездехода. Во-вторых, пройдя меж полок с банками и коробками, я увидел открытый шкаф. В нем лежало оружие.
Серьезно. В обычном — ну или почти обычном — деревенском погребе на полках были аккуратно разложены охотничьи ножи, пара топориков, как минимум два «макаровых», винтовка со штыком, стояли коробки патронов и даже ящик гранат! А над всем этим великолепием на креплениях висела сабля. Точнее, не так. Шашка. Казачья, в черно-золотистых ножнах, и рядом на крючке — портупея. Я отчетливо видел тусклый блеск латуни на эфесе, потертости на темной коже ремней… И думать забыл про деда, возможную засаду и дурацкие ружья, которые машинально отложил на ближайшую свободную поверхность.
Меня будто в прошлое вышвырнуло. Туда, где пахло сухой травой и дымом костра, где по пригородным лесам бегали разряженные в тряпье и самодельные доспехи подростки и студенты. Где я считался лучшим фехтовальщиком отряда — особенно после того, как в честном поединке сразил «эльфа», руководившего другой группой. Где я проводил часы за книгами и на форумах с такими же фанатами оружия, мотался с длинным чехлом за спиной в немногочисленные мастерские, где мог хотя бы поглазеть на настоящую ковку клинков, и на тренировочные площадки. И на моей сабле — той же шашке, если так посудить — был выгравирован личный герб.
Мне уже давно казалось, что все это — историческая реконструкция, толкиенизм, оружие — осталось в прошлом, что такое увлечение — не к месту, не ко времени, но теперь…
— Откуда она у вас? — выпалил я, кажется, перебив кого-то из команды на полуслове.
Семен проследил за направлением моего взгляда, с довольным видом хмыкнул.
— Соображаешь в этом, что ли?
Я быстро подошел к раскрытому шкафу, бережно снял шашку с креплений, слегка выдвинул. Клинок был в идеальном состоянии. И хорошо знакомая мне яркая вязь разводов на металле могла говорить лишь об одном.
— Булат! — Я вскинул взгляд на Семена. — Это же не новодел? Сколько ей? Откуда?
— Семейная реликвия, — отозвался дед, слегка улыбаясь. — Из казаков
— И стекло…
— Да, и стекло режет. Неужто обращаться умеешь? — Похоже, Семен и правда удивился.
— Почти десять лет с такой пробегал. Только не булатной, конечно. — Я медленно сжал рукоять. В ладонь легла почти идеально. Чуть-чуть бы пошире, но что уж тут поделаешь. — Под конец со мной одиночки даже не пытались связываться.
— Толкиенавт, — фыркнул Алекс. Наша древняя полузабытая шутка.
— Орков не спрашивали, — на автомате беззлобно огрызнулся я и только после этого бросил взгляд на друга. Тот коротко улыбнулся уголком рта.
— Ну, и как старое доброе? — В глазах Семена заплясали смешинки.
Я молча снял с крючка портупею и, словно руки сами вспоминали прежние умения, сноровисто прицепил ремни к ножнам. Посмотрел на Семена. И тот молча кивнул.
— А вы что стоите? — Он обернулся к моей команде, которая вовсю глазела на трогательное воссоединение с заветным клинком. — Разбирайте, если чего надо. Там вон рюкзак пустой — можете еду загрузить. Патронов возьмите: еще коробок-другой точно остался тех, что вам подойдут.
Первой сдвинулась с места Яна. Немного неуверенно подошла к шкафу, подумала и взяла небольшой нож и «макаров».
— С этим управлюсь, — сказала наша валькирия то ли самой себе, то ли окружающим, — если придется.
— Придется, — ответил я, не глядя на нее и сосредоточенно подгоняя портупею под себя. Яна промолчала и сгребла с полки коробки с патронами.
Потом возле шкафа оказался Кеша, тоже помедлил и цапнул нож — побольше, чем у Яны, зато без огнестрельного довеска. Выглядел пацан встревоженным.
— Я вообще-то не умею… Но попробую, — пробормотал он и шмыгнул обратно в свой угол, поближе к Яне.
Алекс не раздумывал. Взял второй «макаров» и патронов к нему, мне сунул пару коробок с ружейными боеприпасами. Я заметил, что он все пытается беречь левую руку и изредка морщится. Неужели эта проклятая чешуя так и будет теперь болеть?.. Алекс же глянул на деда и негромко сказал:
— За гранатами позже загляну, как сумку подготовлю.
— Всегда пожалуйста, — кивнул Семен.
Из погребка мы поднялись в странном состоянии, будто поддатые, и смотрели по сторонам как-то диковато. Ну, у меня оправдание было: под моей левой рукой теперь слабо блестела рукоять булатной шашки. Заточку еще предстояло проверить, да и навыки вспомнить, но я уже чувствовал, что могу почти все.
— Я так понимаю, лучше не спрашивать, откуда все это? — уточнила Яна, глядя, как Семен прикрывает люк в подпол.
— Верно. Будем считать это вашей благодарностью, — усмехнулся дед. — Ну, ребятишки, как вам наше добрососедство?
У меня вдруг будто щелкнуло в голове. Вспомнились слова Алисы на ночной трассе, в трясущемся тракторе: «По достижении определенного числа участников в команде вам станут доступны специальные возможности». Интересно…
— Семен, слушайте, — я обернулся к деду, — а не хотите к нам в команду? Проще будет задания выполнять, информацию получать, да и вообще…