Матерый и скокарь

Сухов Евгений Евгеньевич

– Извини.

Фомич поставил на землю кейс и, слегка подпихнув его, произнес:

– Забирай.

Мужчина сделал шаг навстречу.

– Я знал, что мы с тобой поладим, – цепкая ладонь вцепилась в ручку кейса.

– Вот только это была не привязанность… а любовь.

Правая рука скользнула к воротнику. Враг нагнулся к кейсу, чтобы уже никогда не подняться. Фомич не желал пропустить этого момента и смотрел на него мстительно, расширенными глазами. Пуля под таким углом должна угодить точно в темечко, а выйдет где-нибудь в основании шеи, перемешав мозги с черепной костью. На какое-то мгновение мужчина замер, подставляясь, как если бы давал возможность для более тщательного

прицеливания. Но ровным счетом ничего не происходило.

Распрямившись, он поднял кейс и, щелкнув замками, откинул крышку. Некоторое время, совершенно не скрывая восторга, он лицезрел копье, лежавшее на красной бархатной подушке, после чего удовлетворенно кивнул:

– То, что нужно. Надеюсь, ты не испытываешь разочарований от встречи? – И, не дожидаясь ответа, заключил: – Я так и думал! Она прошла весьма полезно. Ну что, дорогая, – повернулся лощеный тип к Анастасии, – больше нам нечего здесь делать. Знаешь, на меня очень удручающе действует эта обстановка, – поморщил он нос. Слегка кивнув, проговорил: – Желаю приятно провести время. – Подхватив под мышку кейс, направился к поджидавшему его внедорожнику. – Да, чуть не забыл, – притронулся он ладонью ко лбу. – Это случайно не ваш товарищ спрятался на крыше? – Театрально покачав головой, добавил: – Право, мне очень жаль, но, кажется, ему стало плохо.

Один из телохранителей зашагал немного впереди, как если бы указывал нужное направление, а когда мужчина приблизился к автомобилю, предусмотрительно распахнул дверцу. Расторопно, как если бы его подгоняли какие-то неотложные дела, тот юркнул на переднее пассажирское кресло. Телохранитель терпеливо подождал, пока наконец на заднее сиденье заберется и барышня, и только после этого устроился рядом, мягко прикрыв дверцу.

Второй телохранитель обошел машину и сел с другой стороны. Все профессионально, без лишней суеты. Чувствовалось, что за ними стоит серьезная школа.

Машина, одобрительно заурчав, захрустела широкими шинами по оскольчатому кирпичу.

Непродолжительный гудок, видно, на прощание, и внедорожник выехал со строительной площадки, подняв за собой колыхающийся столб пыли.

Скверно получилось. Ноги отяжелели, как если бы вместо легких туфель на нем были свинцовые сапоги. Цепляя носками битый кирпич, Кирилл зашагал к высотке.

Вошел в подъезд, столь же неуютный, как и само здание, и, пренебрегая лифтом, поднялся на самый верхний этаж. Дверь чердака оказалась дощатой, ручка затертой – явный признак того, что среди местного населения крыша пользовалась немалой популярностью.

Приостановился. Прислушался. Ничего такого, что могло бы насторожить. Где-то поблизости над головой громко ворковали голуби, но они не в счет! Толкнув дверь, Кирилл зашагал по крыше. Поверхность, залитая гудроном, заглушала шаги. На самом краю, опершись спиной о вентиляционную трубу, безмятежно сидел Румаков.

Похоже, его всерьез заинтересовал хаос на пустыре.

Раздражение, сдерживаемое Фомичом на протяжении последних часов, грозило вырваться наружу. Пришлось потрудиться, чтобы успокоиться: глубокий вдох, выдох, еще один… Отпустило.

Только приблизившись, Кирилл осознал, что поза сидящего выглядела неестественной. Правая нога неудобно загнута под левую, как если бы он хотел встать, да вот беда, не отыскав в себе силы, так и не сумел подняться. Да и смотрел он как-то уж очень пристально, наклонив голову. Предчувствуя самое худшее, Фомич сделал несколько небольших шагов. Протянув руку, дотронулся до головы. Безжизненно откинувшись, она открыла на шее кровоточащую рану.

Значит, плохо стало…

Кирилл, не отводя взгляда от раны, попятился к выходу, натолкнулся спиной

на дверь. Негромко скрипнув, она вывела его из оцепления. В эту же самую минуту боковым зрением он увидел удлиненную тень, упавшую к ногам. Отскочив в сторону, услышал, как что-то тяжелое обрушилось на дощатую дверь, сокрушив ее. Обернувшись, Фомич увидел крепкого мужчину, пытавшегося выдернуть из косяка увязший в дереве нож. Оскалившееся лицо незнакомца закрыло собой крышу, далеко идущий пустырь, всю вселенную.

Выплескивая накопившуюся ярость, он кинулся на мужчину, толкнул его обеими руками. Оскал на какую-то секунду сменился откровенным удивлением, и, потеряв равновесие, мужчина грохнулся спиной, звучно ударившись затылком.

– Ыыы! – вцепился Кирилл в горло упавшего, отмечая, что тот даже не пытается сопротивляться.

Взгляд спокойный, чуть удивленный, в глубине зрачков можно было даже рассмотреть нечто похожее на осуждение. И только тут Кирилл осознал, что тот мертв. Отпустив его, он увидел, как из-под головы тонкой струйкой выбегала кровь и, приостановившись у разбитой бутылки, сползала в небольшую впадинку.

Кирилл поднялся и шатающейся походкой зашагал к двери. Он вдруг поймал себя на том, что почему-то старается идти на цыпочках, как если бы опасался разбудить покойника. Спускаться обратно в том же самом подъезде не хотелось, неизвестно, какие сюрпризы могут ожидать на лестничных пролетах. Обычно в таких домах бывают пожарные лестницы, надо поискать.

Пригнувшись, чтобы не быть видимым с земли, он прошел вдоль края крыши. Лестницу он заметил с боковой стороны здания, именно там, где ей и полагалось быть. Посмотрел вниз. Ничего такого, что могло бы насторожить. Не теряя времени, принялся быстро спускаться.

На уровне второго этажа лестница заканчивалась – внизу только груда мусора да битый кирпич с опасно торчащей арматурой. Стоило рискнуть. Выбрав наиболее безопасное место, Фомич оттолкнулся от кирпичной стены и прыгнул прямо на мусор. Почувствовал, как распоролась штанина и что-то болезненно воткнулось в икру. Не беда, подлечим! Главное, кости целы. Сошел с мусора, почувствовал, как в пятку что-то болезненно укололо. Но передвигаться не мешало. Посмотрим позже, главное, выбраться отсюда побыстрее. Прижавшись к стене, он заторопился в противоположную сторону от пустыря. Глянул из-за угла, двор был пустынный, если не считать одинокого старика, прогуливающегося с коротко стриженным терьером. Не привлекая к себе внимания, он пересек небольшой двор и направился к деревьям, стоявшим на краю двора плотной зеленой стеной. Прежде чем скрыться за стволами деревьев, Фомич обернулся и увидел на крыше двух человек.

Какой-то миг, и они скрылись на крыше.

Глава 29

Смерть Барбароссы Пошел уже второй год, как император Фридрих вел войну с сарацинами.

Передав управление государством сыну Генриху, Фридрих I Барбаросса выступил со своим воинством из Ратисбонна, крепости, расположенной на Дунае. Миновав Венгрию, Сербию и Болгарию, он повел многочисленное воинство через Византийскую империю.

Особое беспокойство доставлял египетский султан Салах-ад-дин Юсуф ибн Аюб. Два года назад он напал на крестоносцев близ города Хаттина и уничтожил около двадцати тысяч рыцарей, затем с легкостью взял крепости Акру и Яффу. А несколькими неделями позже осадил Иерусалим и вскоре установил в нем власть мусульман. Несколько дней Салах-ад-дин держал в цепях иерусалимского короля рыцаря Гвидо де Лузиньяна, после чего отпустил восвояси, предварительно взяв с него рыцарское слово, что тот никогда более не станет выступать против мусульманского мира.