Матрос Кошка
Шрифт:
левъ оттснилъ англичанъ изъ траншей на Зеленой гор.
Кром забраннаго оружія, ими были взяты въ плнъ: командиръ ножа Колли инженерный капитанъ Монтегю и 12 рядовыхъ.
Заключеніе.
IX.
Этимъ я заканчиваю краткую картину перваго періода Севастопольской обороны, познакомивъ читателя съ героями этой войны.
Неустрашимость защитниковъ не знала предловъ. Приходилось не ободрять ихъ и поощрять, а даже, наоборотъ, удерживать ихъ отъ излишней храбрости и явнаго пренебреженія къ смерти. По этому поводу адмиралъ Нахимовъ, самъ не знавшій страха, отдалъ слдующій
«Чтобы при открытіи огня съ непріятельскихъ батарей не было лишнихъ, людей на открытхъ мстахъ и при орудіяхъ. Любопытство, свойственное отваг, одушевляющее доблестный гарнизонъ Севастополя, въ особенности не должно быть допускаемо частными начальниками. Надюсь, что дистанціонные начальники обратятъ на это полное вниманіе и раздлятъ офицеровъ и солдатъ на очереди, приказавъ свободнымъ находиться подъ блиндажами и въ закрытыхъ мстахъ; при этомъ прошу внушить, что жизнь каждаго изъ нихъ принадлежитъ отечеству и что не удальство, а только истинная храбрость приноситъ пользу ему и честь каждаго отличить храбрость въ своихъ поступкахъ отъ удальства».
Между тмъ, самъ издавшій этотъ приказъ обладалъ именно такими качествами, отъ какихъ онъ предостерегалъ. Постоянно находясь въ самыхъ опасныхъ мстахъ, онъ спокойно осматривалъ сквозь зрительную трубу непріятельскія позиціи, не обращая вниманія на сыпавшіеся вокругъ него пули и пушечные снаряды. Такъ Богъ хранилъ его до 28-го'іюля.
Въ этотъ печальный для севастопольцевъ день Павелъ. Степановичъ Нахимовъ объзжалъ оборонительную линію. Отправляясь съ 8-го бастіона на Малаховъ курганъ (Корниловъ бастіонъ), осыпаемый ядрами и пулями, адмиралъ улыбаясь сказалъ своему адъютанту:
— Тутъ какъ будто и дышать весе-ле-съ! Онъ стоялъ на бастіон и разсматривалъ въ трубу непріятельскія работы. Пули жужжали вокругъ него и попадали даже въ мшокъ, на который онъ оперся.
— Хорошо цлятъ, мошенники, очень хорошо-съ!—похвалилъ онъ французовъ.
Это было наканун его имянинъ. Къ нему подошелъ начальникъ Малахова кургана, капитанъ 1-го ранга Кернъ, и началъ уговаривать его сойти съ банкета, такъ какъ адмиралу угрожала опасность.
Въ эту минуту свиснула бомба и уложила сразу трехъ человкъ; Нахимовъ оглянулся и вдругъ упалъ: пуля ударила ему въ високъ.
Черезъ два дня, въ 11 часовъ утра, герой скончался.
И прозвали защитники этотъ Малаховъ курганъ проклятымъ мстомъ, такъ какъ на немъ погибли три доблестные адмирала: Корниловъ, Истоминъ и Нахимовъ!
А какъ смотрлъ Нахимовъ на прочихъ радтелей солдатскихъ, показываетъ слдующій случай. Разъ онъ стоялъ во время сильной перестрлки на самомъ опасномъ пункт. Одинъ изъ севастопольцевъ ршился замтить ему:
— Что будетъ тогда, если Севастополь васъ утратитъ?
— Не то вы говорите-съ!—отвтилъ адмиралъ, нахмурясь:—убьютъ-съ меня, убьютъ-съ васъ,—это ничего-съ. А тоеъ какъ израсходуютъ Тотлебена или князя Васильчикова—не сдобровать-съ и Сева-стополю-съ!
6-го декабря 1854 года Государь Императоръ Всемилостивйше повелть соизволилъ: мужественнымъ войскамъ, защищающимъ Севастополь, зачесть за годъ службы каждый мсяцъ, по всмъ правамъ и преимуществамъ.
И никакая награда не могла поощрить усердія людей, какъ поощрила ихъ эта щедрая Высочайшая милость.
Но и тутъ не обошлось безъ комическаго случая.
Явился
— Тебя какъ ?—зо вугъ спросили его по-окончаніи войны.
— Николка! — бойко отвтилъ кавалеръ.
— Сколько же теб лтъ отъ роду?
— Десять лтъ и девять мсяцевъ!
Оказалось,что этому прослужившему 11л.
_ на бастіонахъ, еще не хватало до рожденія трехъ мсяцвь, по Высочайшему указу.
— Вотъ чмъ отличился этотъ мальчикъ. 1 На батаре 5-го бастіона, комендору Тимофею ІІищенко прислуживалъ десятилтній сынъ его Николка. Въ день вто-раго бомбандированія комендоръ былъ убитъ и Николка, похоронивъ отца, остался на батаре. На редут Шварца онъ увидлъ какъ-то девять небольшихъ мортиръ. Выпросивъ позволеніе выстрлить изъ мортиры, онъ выполнилъ это очень удачно и ловко, что ему и дозволило поступить на мортирную батарею стараго матроса. Когда матросъ былъ убитъ, Николка замнилъ его и справлялся какъ нельзя лучше: даромъ не выпускалъ ни одного снаряда. Онъ былъ награжденъ медалью, а потомъ, по общему приговору, Георгіевскимъ крестомъ.
Упомянутая въ начал этого разсказа первая сестра милосердія Дарья Александ-’ ровна устроила въ своей убогой хижин лазаретъ, въ которомъ постоянно лежатъ офицеры и матросы. Матросъ Петръ Кош-
ка произведенъ въ унтеръ-офицеры и ему пожалованъ Георгіевскій крестъ.
И такъ, въ этомъ короткомъ разсказ, какъ блестящій метеоръ, промелькнули мимо насъ истинные и безтрепетные герои, начиная отъ начальниковъ и кончая (не будемъ говорить о матросахъ и солдатахъ) тми, которые по существу своему не могутъ быть таковыми: это—женщины и малыя дти.
Но пока довольно: война въ этой книжк еще не кончилась и мы встртимся съ ними во второй.
въ
с/іу&янсі^ля п/іош,
а
}імпср 4елов^ 05^ествл,
notes
1
А. Л. Хрущовъ. Записки объ оборон Севастополя.
2
Свднія эти, какъ и многіе другія, заимствованы мэъ «Исторіи обороны Севастополя гея. ІСрущова», изъ <Всдъ о Севастопольской оборон А. Логосекаго» и другихъ.
3
Изъ собственноручныхъ писемъ Императора Павловича къ Севастопольцамъ.
4
Бомба, которая при полет даетъ отъ себя цлый снопъ искръ.