Матушкин день, или В поисках утраченного прошлого

Кушарский Станислав Ефимович

– Рисовать… Не знаю. Может, и будет. Ему сейчас полегче стало. Спасибо!

На том и расстались.

Глава вторая. Доктор.

Рисовать Максиму понравилось. Краски только разливал без конца. Так что пока ограничились карандашами.

У Сергея хоть свободное время появилось. Небольшое, по полчасика в день. Пока

сын рисовал, можно было от него отвлечься.

Рисунки, конечно, странные у него получались. Вот смотрит он, казалось бы, в окно, там солнышко, облака, небо голубое. А рисует только чёрным и серым. Вот так - на сером небе чёрные облака. Только Солнце у него яркое - то синее, то зеленое, то красное.

Впрочем, каким же цветом можно нарисовать зимнее питерское небо? Только серым и чёрным. Но Солнце-то должно быть желтым!

Вот он и озадачился - может, ребенок ещё и цвета не различает? Вызвал доктора на дом.

Максим на доктора как обычно отреагировал - раскричался, расплакался. А когда доктор стала ему в глаз заглядывать, вырвался и убежал. Спрятался под кровать…

– Я сейчас, - крикнул Сергей, - я достану!

– Да не надо уже, - с досадой сказала врач.
–  Не выйдет с таким ничего. Вы бы ему педагога нашли, что ли. Как он у вас жить будет, если он от врача бегает?

– Ну, я думал, может, попозже, - смутился Сергей.

– Да куда вам ждать-то, - покачала головой та.
–  Три с половиной ребенку, а он ни слова не говорит! Логопед вам нужен! Знаете, нам тут студентов прислали в поликлинику, на практику. Так что для вас это даже бесплатно будет. И девочка пусть посмотрит, чем ей потом заниматься придется. Может, передумает ещё…

Последнюю фразу она сказала уже в дверях. Серега её не расслышал. Может, и к лучшему.

…Девочка-практикантка пришла через день. Собственно, её трудно было назвать девочкой, хотя, как потом выяснилось, ей на самом деле было всего двадцать лет. Полная, если не сказать толстая, невысокая, с прической-хвостом. Никакой косметики, даже помады. Такие с юности уже кажутся тетками. Не повезло девчонке…

С замиранием сердца Сергей смотрел на сына, ожидая привычной реакции на незнакомого человека. Но Максим молчал, пристально глядя на неё.

– Гаврилюк, Оксана, - сказала она тихо.
–  Петровна. Детский психолог-логопед… Практикант…

–

Только прошу вас, не кричите на него, - тихо сказал отец.
–  А то он расплачется…

Девчонка растерялась. Но случилось удивительное!

Максим сам к ней подошел, взял за руку и повел в свою комнату. Оксана послушно пошла следом.

Войдя к себе, Максим отпустил ее. Она так и осталась в дверях. В учебниках, наверное, не писали, что надо делать в таком случае.

Максим сел за свой столик, на котором Сергей уже приготовил для него бумагу с карандашами. И начал рисовать…

Сергей потом много раз смотрел на этот рисунок. Ярко-желтое пятно на сером фоне. Первый раз, когда Максим рисовал желтым…

Вообще, это был поразительный день. Максим не кричал, не плакал, не убегал, как бывало до этого. Сидел и рисовал, пока Оксана пыталась рассказать ему сказку про трех медведей, раскладывала игрушки, включала на телефоне тихую музыку.

Играть в игрушки Максиму было неинтересно. На музыку он вообще не обратил внимания. Всё то время, пока девушка была у них, он рисовал. Причем при этом постоянно смотрел даже не на бумагу, а на неё. Словно художник, который пишет с натуры.

Закончив рисунок, он отложил его в сторону. И нарисовал точно такой же. Желтое пятно на сером фоне.

Его Оксана забрала с собой. Максим сам отдал его ей.

– Я, конечно, ещё не доктор, - смущенно сказала она на прощание Сергею.
–  Но это не аутизм! Они так себя никогда не ведут. Они могут сложить игрушки в линию или башенку. Не могут ни на чем сосредоточиться. Да, и ходят они совсем плохо! И свои рисунки первому встречному не дарят. Вам надо доктора получше…

Тот весенний денек 2015 года Сергей запомнил навсегда. Максим как-то сразу очень изменился. Можно сказать, вылечился. Не совсем полностью, конечно, но…

Он уже не кричал, не бился в истерике, когда с ним пытались говорить незнакомые люди. Только закрывал руками глаза. Наконец обратил внимание на книжки, которые прежде с негодованием сбрасывал со стола. И даже стал играть со сверстником!

Правда, только с одним. Мальчика звали Даня, его приводила в Таврический сад бабушка. Она была совсем ненамного старше Сергея, поэтому считала, что Максим - его внук.

Конец ознакомительного фрагмента.