Маугли. Доверие и предательство

Казаков Павел

— Теперь понятно. Ладно, пойдём смотреть, что там за шоу наш пилот-наркоман решил устроить.

Мы вернулись на мостик и расположились в своих креслах.

Том вывел на экраны изображение и стал комментировать:

— Вот на дне этого кратера вход. Сама установка намного ниже. В глубине спутника. Стрелять придётся главным калибром, иначе тут не пробить. Кроме того, что через грунт и плиты защиты долбить, так ещё и силовые щиты есть. Мы в стелсе, нас не видят. Через пять минут залп, потом проверяем, как всё получилось, и летим наводить шухер у доктора Ри,

и затем угонять тачку для нашего каспийского друга!

— Мы чем-то помочь можем? — поинтересовалась Крапива.

— Не скупитесь на аплодисменты, когда всё кончится. Самое сложное было с ИИ корабля договориться, он брыкался до последнего. Мы с Летуччио повозились основательно. Сейчас же корабль идеально функционирует. В боевом контексте. Так-то ещё куча разных систем продолжает тестироваться. Для межзвёздного прыжка мы не готовы сейчас даже близко, но в пределах Солнечной системы мы самое страшное оружие, — Том проговорил последние фразы, повернувшись к нам, и теперь было заметно, что глаза у пилота блестят совсем нездорово.

— Ладно, похлопаем и «ура» покричим, давай только уже разберёмся с этой установкой, — ответила девушка и сосредоточенно уставилась в экран. Она заметно нервничала.

Да и мне было как-то совсем неспокойно.

«Не верится, что всё так просто. Я почему-то волнуюсь больше, чем когда мы базу захватывали».

«Мне тоже как-то неспокойно», — ответила девушка.

Глава 4

— ТРЕВОГА!!! Переход в боевой режим!!! — механический голос проорал эти слова на имперском так, что они впечатались мне не просто в уши, а сразу в каждую клеточку тела.

На экране появилась надпись «перевести пульт в боевой режим?». Ну, раз тревога, надо соглашаться. Я ткнул в «да». Кресло тут же прореагировало, пристегнув меня захватами за пояс и грудь, а также за каждую ногу. Теперь корабль мог вертеться как угодно, я не вывалюсь. Передо мной раскрылся веер из четырёх экранов, но что там показывалось, я понять не мог. На двух звездное небо, на двух какие-то графики и схемы с кучей непонятных значков.

— Том что происходит? — прокричал я.

— Происходит истребитель! — прокричал в ответ Том и улыбнулся настолько сумасшедшей улыбкой, что мне стало не по себе.

— Он же не мог быть расконсервирован так быстро.

— Это третий. Надо было догадаться. Ценность этого места не в планете, а в спутнике и в установке внутри него. Вот охрана от спячки отошла наконец. Сейчас начнутся звёздные войны, детишки. Лето, ставь щиты и держи их на максимальной плотности со стороны передней полусферы — скомандовал Том настолько уверенным голосом, что Летуччио просто кивнул и начал манипуляции на своём пульте.

— Смотрите и учитесь, амнезийные, — с безумной улыбкой бросил нам Том и отвернулся к пульту управления, с которым продолжил манипуляции с бешеной скоростью.

«Мне кажется, ему ситуация даже нравится» — прокомментировала Крапива.

«Гонщик, преступник, пилот. Дорвался до самого крутого корабля в Империи и теперь может подраться. Конечно, ему нравится. Да

я ему даже завидую!»

Дальше происходил самый настоящий космический бой, в котором мы не участвовали даже как зрители. Разобраться или что-то настроить в информации, которая поступала на наши экраны мы не могли. Я настолько растерялся, что даже наступившую невесомость осознал, только когда увидел торчащие вверх волосы Крапивы. А потом всё стало ещё напряжённее.

Нас стало дёргать из стороны в сторону с очень серьёзными даже для наших прокачанных тел перегрузками. Уж как Том их выдерживал, продолжая управлять кораблём, да ещё комментируя происходящее в совершенно непечатной манере. Русский мат в его исполнении органично вписался в имперскую лексику.

Сколько длится космическая дуэль двух кораблей одинакового класса? Я понятия не имею. Может быть, это должно длиться часы, может, дни — всё-таки расстояния в космосе не маленькие. А может быть минуты или даже секунды — как в поединке на мечах двух самураев. Отвлекать пилота и его помощника, роль которого выполнял Летуччио, я считал верхом глупости, поэтому тупо ждал, чем всё кончится.

Нас то трясло перегрузками, то мы замирали в неподвижности, что-то гудело, были какие-то жёсткие и мягкие толчки, будто качает на волнах, мы вибрировали, но всё это продолжалось от силы несколько минут.

— На тебе за щеку!!! — в полный голос проорал Том и на несколько секунд застыл, внимательно глядя на экран перед собой. — Да!!!

Проорав последнее слово, он расслабленно откинул спинку кресла и повернулся к нам. Буквально через пару секунд тоже самое проделал Летуччио, только менее эмоционально.

— Мы победили? — осторожно поинтересовалась Крапива.

— Конечно! И я не слышу аплодисментов!

Мы с Крапивой послушно захлопали и даже три раза прокричали «Ура!».

— Знаете, что мы сделали?! — Том настроился рассказать о победе, но я резко перебил его.

— Том, уничтожь установку! Срочно! Прямо сейчас! Всё остальное потом! Я не удивлюсь, если какой-нибудь линкор из-за угла вылезет. Сначала расхреначь там всё, потом расскажешь, как повоевал.

— Хорошо, — быстро согласился Том, развернулся к пульту и проделал несколько манипуляций.

— Смотрите на экраны, — посоветовал Том.

Мы уставились на унылый лунный ландшафт. Оказывается, за время боя мы основательно удалились от места, откуда планировалось стрелять. Но вот, наконец, мы зависли там, где нас атаковал имперский истребитель. Прошло несколько минут, потом корабль мягко толкнуло.

Я уставился на экран. Вот на поверхности появляется небольшая вмятина, которая превращается в провал, будто кто-то забивает огромный невидимый гвоздь диаметром метров тридцать в центр кратера, несколько секунд ничего не происходит, потом из образовавшейся дыры выплёскивается огромное облако раскалённых газов. Взрыв. Нет! Царь всех взрывов! Камера удаляется, вернее, меняется масштаб, и мы видим, что теперь кратер от края до края в бушующем огне. Поскольку атмосферы там нет, то горит сама Луна, то есть материя. Впечатляет!