Маяк во тьме
Шрифт:
— Куда теперь? — спросил Сатору, опередив меня.
— 27 градусов на северо-запад. Пока что вы шли правильно.
— Хм… — Сатору почему-то не был рад. — Ты, наверное, не знаешь, существует ли здание, к которому ты нас ведешь?
— В архивах нет такой информации, так что я не могу ответить. Но шансы, что хотя бы часть здания уцелела, больше пятидесяти процентов.
— Да? Неужели? Обломкам уже больше тысячи лет, — взволнованно сказал Сатору.
Я поняла, что его беспокоило.
— Мы направляемся к Центральному зданию управления № 8, которое
смесь гликолевого эфира и производного аминоспирта, связанная с полимерным поверхностно-активным веществом. Поверхность превращается…
— Не нужно подробностей. Хочешь сказать, что материал может продержаться тысячу лет?
— Теоретически — это верно, — ответил ложный миноширо.
— Так почему многие здания разрушились?
— Обычный бетон, который использовала древняя цивилизация, стоит до пятидесяти лет, максимум — до ста. Неустойчивая конструкция, бетонные смеси со слишком большим количеством воды и смеси с морским песком, вызывающие щелочно-кремнеземные реакции, сокращают срок службы бетона. Треть зданий в Токио были разрушены в Девятидневной войне, а многие из оставшихся развалились за следующие сто лет. Выветрившийся под воздействием кислотных дождей, известняк растворился и попал в большие подземные пространства, и за пару веков появились известняковые пещеры, которые обычно возникают за десятки тысяч лет.
— Что за Девятидневная война? — спросила я.
— Когда обычные люди перестали убивать психиков, те устроили контратаку. Меньше сотни психиков окружили одиннадцать миллионов людей и за девять дней…
— Хватит, — сказала я.
Я не могла слушать то, что он собирался рассказать.
Хоть этому не учили в школе, я прекрасно знала, что история людей была полна войн и кровопролитий. Я не хотела верить, что в прошлом пользователи проклятой силы, не отличающиеся от нас, убивали бессильных.
Но психобастер не смог изменить исход войны. Иронично, что мы, победители прошлой войны, полагались теперь на прибор, придуманный, чтобы нас уничтожить.
Кстати об иронии. Токио был еще одним наглядным примером. Его бетонный фасад создали, чтобы отогнать природу, но, когда бетон разбился, он стал карстовыми образованиями, которые были в природе с начала времен. На поверхности Токио стал пустошью, но подземелье было влажным и полным гадких существ.
Киромару вдруг замер. Он поднял нос и неспешно принюхался. Вскоре он нашел тонкую трещину в стене и сунул в нее нос.
— В чем дело? — спросил Инуи.
— Наши преследователи. Их запах доносится сюда. Ох, вот как…
— Нам нужно скорее уходить отсюда…! — закричал Сатору.
— Все хорошо. Враг еще далеко. И они в другом туннеле. Только их запах принесло ветром, но я могу примерно представить их формацию.
— Формацию? Их количество?
Умение Киромару меня поражало.
— Да. Их… семеро. Меньше, чем я думал, но, может, это делает их более подвижными внизу. Запах пятерых незнакомый. Скорее всего, это рядовые. Двух других я хорошо знаю. Один — бес. Другой — Якомару.
—
— Ничего удивительного, — Киромару ухмыльнулся. — Им нужен бес, чтобы выстоять против вас троих. Но бес — их козырь. Если они потеряют его, то проиграют везде. Потому их командир тут, чтобы обеспечить успех ситуации.
Он говорил так, словно поступил бы так же на его месте.
— Погодите. Думаете, они знают и наше количество? — резко спросил Инуи.
— Возможно, — спокойно сказал Киромару. — Под Токио десятки туннелей разных размеров. В них движутся разные воздушные потоки. Даже отсюда воздух уносит ветром. Любой, кто уловит запах, поймет, сколько членов в группе.
Мы знали местоположение друг друга, так что были равны. Но их было больше, и вместе с бесом у них было значительное преимущество.
Так я тогда думала.
Мы тихо шагали по пещере.
Нас направляли Киромару и ложный миноширо, так что у меня было много времени на размышления.
Со вчерашней ночи летнего фестиваля нас только и преследовали плохие события. Из-за этого у меня не было времени успокоиться и обдумать важный вопрос.
— Эй, Сатору, почему ребенок Марии стал бесом?
Он ответил не сразу.
— Не знаю… Не представляю, как его растили. Они ведь используют наркотики? — Сатору взглянул на Киромару.
— Но разве это может легко превратить ребенка в беса?
— Во всех записях о бесах отмечено, что перемена происходит внезапно. Даже если родители нормальные, ребенок может родиться с задатками беса.
— Но разве это произошло? Разве вероятность не ужасно мала?
Сатору покачал головой.
— Нет смысла думать об этом сейчас. В любом случае нам нужно остановить беса, иначе весь район будет уничтожен. Для этого нам нужен психобастер.
— Да, но… — я пыталась облечь смутные мысли в голове в слова. — Почему-то мне кажется, что он не бес.
— О чем ты? Ты видела, что он сделал. Сколько людей он убил сам? Он даже убил Шисея! — Сатору гневно повысил голос.
Может, из-за его голоса что-то упала с потолка на Сатору.
— Ой! — вопль Сатору, удивленный и с болью, разнесся эхом по пещере. Он упал на землю.
— Скорее уберите это! — тревожно сказал Киромару, оборачиваясь.
Я осветила Сатору лампой. Склизкое существо в тридцать сантиметров длиной прилипло к его левому плечу.
— Только не оттаскивайте его. Прижгите огнем, и оно само уйдет.
Я стала нагревать тело существа. Было бы быстрее просто поджечь его, но тогда пострадал бы и Сатору.
Два-три секунды ничего не происходило. А потом слизняк стал бурлить и дымиться. Он вытянулся, с одной стороны появилось четыре антенны.
— Это слизень…
Я не могла в это поверить. Разве слизни нападали на людей? Я сожгла четыре антенны. Слизень извивался от боли, растянул тело до семидесяти сантиметров, а потом упал на землю. Я тут же сожгла его вспышкой голубого пламени. Слизень завизжал и пропал в облаке дыма и пара.