Маяк во тьме
Шрифт:
Он встал, понюхал воздух, пошевелил ушами, проверяя, не переместился ли враг.
— Мы прибыли сюда по тем же причинам, что и сейчас. Хотели найти оружие массового поражения, оставленные древней цивилизации.
— Зачем?
Его улыбка увяла.
— Зачем? Не для коллекции. Чтобы использовать. Психобастер не так силен, но с ядерным оружием мы могли бы занять место людей и править на земле.
— Зачем? Разве Шершни не были в хороших отношениях с людьми? А тут желание управлять как у Якомару, —
— Посмотрите на все с нашей стороны. Все существа хотят жить и размножаться. Для нас вся жизнь связана с продолжением колонии. И нам нужно обеспечивать выживание. Шершни были в союзе со многими колониями, но у нас оставались враги, и в любой миг могла начаться война, — объяснял Киромару. — И легко представить существование людей большой угрозой для нашей колонии. Что такое «хорошие отношения?». Пока мы были верными, слушались всех ваших прихотей и делали вашу грязную работу, мы могли жить. Но все может измениться в любой миг. Колонии убирали без особых причин.
— И вы хотели убить людей, пока они не убили вас?
— Если бы мы могли победить упреждающей атакой, мы бы так и сделали. Как сделал Якомару. Но мы не нашли ядерное оружие и оставили эту идею.
— Но откуда вы знали о ядерном оружии?
— Вы уже поняли. Архивы библиотеки, которые вы зовете ложными миноширо. Мы давно знали, что знания — сила, так что старались поймать такого. Архивы давно развили защиту, став доступным только для людей, а новый тип поймать было еще сложнее… К сожалению, Якомару забрал наш архив, и у него их теперь не меньше четырех.
Мы слишком сильно полагались на проклятую силу. Эта наглость из-за силы и власти губила правящую верхушку в каждой эпохе.
— Спасибо за честность. Но, думаешь, после твоих слов мы можем тебе доверять?
— У вас нет выбора. И я ничего от вас не скрыл, — спокойно сказал он. — Хоть мы видим в людях своих врагов, мы не хотим подавлять их. Мы хотим процветания нашим колониям. Но сейчас колония Ктыря угрожает существованию нашей колонии, удерживая в плену нашу королеву.
Глаз Киромару блестел ненавистью.
— Этот мерзавец потерял основной инстинкт жить и умирать ради колонии и стал жадным до власти монстром. Под прикрытием демократии он распространяет идеи измены и пытается забрать всю власть себе, — прорычал он, понизил голос и продолжил. — Хоть наш вид создан для службы людям, мы всегда сохраняли свои традиции и культуру. Но если Якомару станет диктатором, это нас погубит. Мы не можем допустить, чтобы он создал общество, в котором королевы после лоботомии становятся рабами.
Я вспомнила ужасы в сарае в колонии Ктыря. Я впервые стала сочувствовать Киромару.
— И я должен убить беса любым способом и остановить планы Якомару. Думаю, в этом у нас совпадают интересы.
—
— И я согласен, но… — Сатору замолчал, но смысл был понятен. Мы могли доверять Киромару, но это нам не помогало.
Мы ничего не могли поделать. Мы верили, что Якомару тоже так думал. Но дело было не в этом. Если бы мы поняли это, могли бы победить без кровопролития.
Но мы не представляли, что у нас было огромное преимущество.
«Странно…» — снова тот голос в моей голове.
«Шун? Что странно?», — чтобы не привлекать внимание Сатору и Киромару, я задала вопрос в голове.
«Киромару. Он — джокер… или козырная карта».
«Я не понимаю. Объясни».
«Я же говорил. Он не бес. Подумай…» — голос Шуна растворился.
«Шун. Шун! Почему? Скажи».
«Ты знаешь… я показывал… над землей… мой…».
И тишина.
Я ничего не понимала.
— Саки, что такое? — спросил Сатору, заметив выражение моего лица.
Я хотела рассказать, что раскрыл Шун, но Киромару сказал:
— Он идет… бес.
Мы посмотрели на вход, затаив дыхание. Тупик, в котором мы были, находился за поворотом, и мы не видели главный туннель.
— Он идет медленно, чтобы не шуметь. Но еще два-три метра…
Бес нашел нас? Если он дойдет до тупика, мы не сможем сбежать. Я стала готовиться к обвалу в туннеле. Но это было самоубийство и нападение на другого человека. В последний миг мне помечает инстинкт.
Было лучше сделать это сейчас, пока я не увидела беса?
Я посмотрела на потолок… и не смогла это сделать. Я ощутила волну отчаяния.
Если я обрушу туннель, это убьет и Сатору. Я не могла использовать силу.
Я закрыла глаза и ждала конец.
Киромару спокойно прошептал:
— Прошел мимо. Наверное, идет к Якомару.
Мое сердце забилось снова, пот выступил на теле.
— Почему он идет к нему? — спросил Сатору, выдохнув с облегчением.
— Якомару, наверное, боится, что мы рискнем все и нападем на него и его солдат. Ружья бесполезны против проклятой силы, и один из вас может убить всю их армию, — Киромару склонил голову. — Но теперь они не могут напасть с двух сторон, оставили нам путь к побегу. Словно приглашают сбежать…
— Нужно идти, даже если это ловушка. Нас могут ждать отряды, но другого шанса на побег может и не быть, — Сатору пошел к главному туннелю.
— Стой! — закричала я.
Я поняла, что пытался передать мне Шун.
Он не был бесом. Если бы у него был синдром Рамана-Клогиуса, было бы как в рассказе Томико, и мы ничего не могли бы с ним сделать.
Но он не был бесом. Тогда…
— Саки? — Сатору потрясенно смотрел на меня.
— Мы слепы. У нас было много идеальных шансов все это время, но мы их не замечали.