Маяк во тьме
Шрифт:
— О чем ты? — спросил Киромару.
— Еще может быть шанс. Будет сложнее… но, может, есть другой путь? Если только использовать это против него…
— Саки, объясни уже! — выпалил Сатору. Он не мог больше ждать.
— Есть способ убить беса!
5
— Мне не давало покоя: почему ребенок Марии стал бесом? — я облизнула губы, собираясь с мыслями. — Шанс родить беса ужасно низкий. И чтобы бакэ-недзуми
— Но разве они не могли сделать что-то с ребенком? Дать ему какое-то вещество?
— Так все и подумали бы. Но Якомару впервые растил ребенка человека. Думаете, вещество, которое не проверяли на людях, дало бы Якомару так легко им управлять?
— У нас много препаратов, — вмешался Киромару. — Наши предки, голые землекопы, поглощали вещество, добываемое из мочи их королев, чтобы управлять их рабочими. Хоть наша королева может вырабатывать это вещество, наш разум выше, чем у землекопов, так что полностью управлять солдатами не выйдет, но другие вещества, как марихуана, могут стереть их страх… но вы правы, мы — разные виды, так что сложно представить, что за вещество могло создать беса.
— И если он не бес, то кто он? — Сатору звучал ошеломленно.
Рана на его голове все еще кровоточила, и ему явно было больно.
— Как ни крути, он должен быть бесом. Ты видела, что он сделал!
— Это нас и запутывало все время.
Логика ситуации встала на место.
— При виде ребенка, убивающего людей без колебаний, эмоции затмили нам разум, и мы стали делать поспешные выводы. Мы решили, что он бес, чтобы ощущать себя спокойнее.
— Спокойнее? О чем ты? Как осознание, что он — бес, делает тебя спокойнее?
— Синдром Рамана-Клогиуса хотя бы известен. Неизвестного люди боятся куда больше.
Сатору скрестил руки и задумался.
— Есть причины полагать, что он — не бес. Бесы теряют способность думать, они просто убивают все вокруг них. Если ребенок — бес, то почему не навредил Якомару?
— Они не могут управлять им с помощью веществ?
— Это невозможно. Беса не приручить. Если бы это было возможно, мы бы давно так сделали, и нападения в прошлом не произошли бы, или жертв было бы меньше. И с веществами он мог бы и не отыскать силы для нападения на людей.
— Тогда почему не действует отдача от смерти и паралич при атаке? — спросил Сатору.
— Действуют.
— О чем ты?
— Что проще всего? Ребенка растили бакэ-недзуми почти с рождения. Он считает себя бакэ-недзуми, а не человеком.
— Может, это и так, но как…
Его осенило.
— Может, бес… ребенок не может нападать на бакэ-недзуми, а не на людей?
— Именно.
Я ощущала уверенность. Ребенок считал себя бакэ-недзуми, так что не мог убивать «свой вид». Для него люди были другим видом.
— Но почему он так жестоко убивает людей?
— Мы убиваем их так же, правда?
— А? — Сатору был потрясен. — Но они же бакэ-недзуми, — и тут он понял, что Киромару все слышал. —
Глаз Киромару расширился.
— Я должен был раньше понять, что что-то не так. Когда мои элитные отряды погибли, он не убил их проклятой силой, он только забрал их оружие. Мы были беспомощны, а он мог думать, что играет с нами… и потом, когда я столкнулся с бесом и побежал прочь, он не напал, хоть между нами было двадцать метров. Он точно меня заметил, — он раздраженно застонал. — И недавно. Когда вы были перед ним, я смог вмешаться, просто бросив камень. Им важно убить вас, и я не думал, что он вас отпустит. Даже расправа с одним из вас — маленькая победа, но бес отпустил вас. Он не выбирал не атаковать, но не мог, пока я был там!
— Так если он один, Киромару может напасть? — голос Сатору дрожал.
— Да. Он ничего не сможет сделать Киромару. Будет просто убить его или поймать живым.
— Проклятье! — трещина появилась в стене возле Сатору. — Все это время победа была у нас в руках. А мы ее упустили. Почему мы не подумали до этого?
— Успокойся, еще не поздно, — сказала я как можно спокойнее. — Мы все-таки поняли истину, хоть и в последний момент.
— Мы должны были понять еще до того, как бес… как он прошел по главному туннелю. Теперь он с Якомару. Даже если Киромару придет, его убьют, — Сатору вздохнул.
Но был другой выход. Шанс был небольшим, но возможным. И был только он.
Но я не мешкала, ведь вариант был жестоким. Якомару на моем месте точно не сдерживался бы. Но часть меня была против плана. Люди или бакэ-недзуми, но все мы были живыми существами с бьющимися сердцами и теплой кровью в наших телах. Умные создания, способные на счастье, печаль, гнев, сострадание… Мы не были пешками, которые отбрасывали ради большой игры. Проведя столько времени с Киромару, я ощущала это только сильнее.
Ребенок так сильно напоминал о Марии и Мамору, что мое сердце рвалось на клочки.
Но он напал на деревню, разрушил наши дома, убил тысячи невинных людей. Волна ненависти и желания отомстить хлынула на меня.
Но он не был бесом.
Он был невиновен. Его родителей убили бакэ-недзуми, а потом крысы вырастили его и приказали убивать. Он считал себя бакэ-недзуми, так что не удивлялся, не испытывал угрызений совести. Для него люди были дьяволами, поработившими их, и он мог убить их по своей прихоти.
И не только это. Он не мог пойти против бакэ-недзуми из-за запрета на атаку и отдачи от смерти. Но бакэ-недзуми могли наказывать его, сколько хотели.
Он был их рабом.
Что за жизнь у него была? Сердце болело от мысли, как с ним обходились после смерти Марии и Мамору.
И что произойдет, если мы умрем тут?
Выжившие в городах убегут, чтобы их не убили. С ребенком Якомару сможет отбивать атаки других районов. За десять лет все похищенные им младенцы смогут использовать проклятую силу. И тогда бакэ-недзуми завоюют Японию.