Майдан. Нерассказанная история

Кошкина Соня

Мимо на носилках пронесли безжизненное тело. Из-под одеяла белела мужская кисть. Первая жертва.

«АТО на Майдане»

«Туристы, вашу мать! — во весь голос орал Андрей Дзиндзя, продвигаясь тараном с Михайловской к Профсоюзам. — На выход! На выход, я сказал, туристы! Война здесь!» — «Женщин не пропускать», — скомандовал сторожевым на баррикаде.

«Туристов» в первые часы действительно было много. Однако процентов 70–80 из тех, кто приходил поглазеть «после работы», оставались и быстро втягивались в общее дело. Женщины в норковых шубах, девочки-студентки

и бабушки в пуховых платках готовили «коктейли Молотова». Да так споро, быстро, будто всю жизнь только этим и занимались. Подбегали парни в балаклавах — уносили ящики с «коктейлями» на передовую. Выла серена. Громкоговорители возвещали о начале антитеррористической операции СБУ: «Женщины и дети, срочно покиньте периметр!» — «А мужчин мы будем убивать!» — ехидно заметил кто-то из фотографов. Никто из нас не сдвинулся с места.

Боевые гранаты «из-под полы»

Раненых уже особо не считали. На Михайловской тревожно взвизгивали «скорые» — для самых тяжелых. Главное — не останавливаться на светофорах: там караулили «титушки» и громили машины с красными крестами.

Вихрем пронесся мимо Яценюк.

— Как там послы?

Он не мог остановиться и на минуту, почти бежал, но глянул так, что и без слов ответ был понятен.

Чуть позже я узнала: Виктору Януковичу звонила Ангела Меркель — не взял трубку; звонил Жозе Маннуэль Баррозу — не подтвердил возможность телефонной связи (проще говоря, не ответил). С Байденом, правда, поговорил, но разговор, судя по происходящему, на положение дел не повлиял.

Канонада взрывов не умолкала ни на минуту. Депутаты и активисты собрались за сценой.

— Он сошел с ума, — задумчиво протянул Давид Жвания, всматриваясь в залпы фейерверков через смоляную завесу дыма.

— Другого объяснения нет, — согласился Сергей Фаермарк.

Кто скрывался под личным местоимением «он», уточнять не требовалось.

— Фюле говорил с Клюевым. Андрей пообещал ему не применять против людей боевое оружие, но прекращение штурма обещать не стал, — сообщил Порошенко.

Именно в эти минуты, как потом установит следствие, на Крещатике, со стороны Европейской, боевая граната оторвет руку девятнадцатилетнему Дмитрию Максимову. Профессиональный спортсмен с отличной физической подготовкой, он в ходе штурма баррикады «Беркутом» прикрывал отступление побратимов. Максимов скончался от потери крови в Доме профсоюзов. И таких, как он, в ту ночь был не один десяток. Наивный Фюле!

— Смотрите, мы сейчас все тут — под сценой. И они это знают. Достаточно одного залпа, одного-единственного, и нас всех снесет. И все, вопрос решен. Почему они до сих пор этого не сделали?

Хоть я и понимала, что нельзя нагнетать атмосферу, но слова сами сорвались с языка. Никто меня даже не одернул: все думали о том же. Мы не знали тогда, конечно, о 9ОО «беркутовцах» из подземелья, но предполагали, что нечто подобное может произойти.

«Вокруг Майдана силовики образовали кольцо и сжимали его все сильнее. Единственное, чем мы могли хоть как-то задержать их продвижение, — горящие шины. Майдан представлял собой горящую подкову. В огонь летело все, что могло гореть», -

описывает Турчинов.

От сцены хорошо просматривался весь Майдан. Людей сосчитать было невозможно: вся площадь пребывала в движении. Без ела не сидел никто. На передовую несли все, что горело, — от дров ао пластиковых бутылок. Наибольшим спросом, конечно, пользовались шины.

В полночь Майдан, а также прилегавшие к нему кварталы были обесточены. Главным источником света оставалось огромное электронное табло на башне Дома профсоюзов да зарево пожарища.

Захваченный «Беркут»

Кий, Щек, Хорив и их сестра Лыбедь были в огне. Пламя вплотную подбиралось к Дому профсоюзов.

«Спокойно! Держать линию! Не бить заложников! Не бить, я сказал!» — ревел со сцены сорванным голосом Пашинский. В толпе, перекатываясь в разные стороны, двигался клубок человеческих тел. Что-то очень нехорошее, черное виднелось в самом его эпицентре. Окровавленный «беркутовец». Выпал из строя. Майданов-цы подхватили его и, как ни защищала заложника Самооборона, некоторые не смогли удержаться, чтобы не выместить на нем накопившуюся злобу.

Через минуту — второй. Брел сам, но было видно, что в полуобморочном состоянии, едва не падая. Затащили под сцену: там безопаснее.

Потом еще один — этого уже несли. Его захватили в отдаленной части Майдана, соответственно, ему больше досталось. Этого третьего, а за ним и четвертого защищал священник. Толпа свирепствовала. И ее можно было понять. Менее чем за два часа еще восемь трупов. Итого к началу третьего ночи — 22 погибших. А тут попался в руки враг!

Всего захваченных «беркутовцев» было четверо. Третий и четвертый — самые тяжелые. У одного вытек глаз, у второго — осколочное ранение руки. Им смастерили носилки из щитов и эвакуировали в Профсоюзы, где на пятом этаже находился лазарет. По разным данным, там было около тысячи раненых, в том числе лежачих.

Но у войны свои законы. Через двадцать минут первые два этажа здания запылали. Через сорок — «Альфа» начала штурмовать шестой этаж. Буквально свалилась с крыши. С крыши палили по площади. Боевыми. Как раз выступал Турчинов. Разорвавшаяся граната поцарапала ему лицо. Прямо на сцене. Под Профсоюзами натянули тент — люди прыгали из окон. Плазменный экран на башне здания погас. Там, на самой «верхотуре», оказались заблокированными несколько ребят, отвечавших за трансляцию «Эспрессо-ТВ». Лестницы спасателей до них просто не дотягивались. Пришлось прыгать.

Тяжелое уханье взрывов и вспышки петард. Казалось, сейчас обрушаться небеса.

Кличко вернулся после переговоров с Януковичем.

Растерян:

— Понимаете, он хочет, чтобы мы просто разошлись по домам!

Пожар в Доме профсоюзов

С тушением Профсоюзов возникли большие трудности. Пожарная станция находится совсем близко — между Михайловской и Софиевской, но пожарники ехать боялись.

Говорит Владимир Макеенко, который тогда находился в Голосеевской райгосадминистрации. На случай, если ее вдруг «штурманут», готовился перебраться в библиотеку им. Вернадского.