Майне либе Лизхен
Шрифт:
– В нашем доме поначалу вообще не было квартир, – вдруг очень тихо сказала Ба, но Герман Иванович мгновенно осекся. – В подвале действительно по проекту была прачечная, на первом этаже – клуб, а здесь, на втором, – библиотека. И была еще надстройка вроде капитанского мостика, там хотели комнату для радиолюбителей оборудовать, тогда этим все очень увлекались. Сюда должны были приходить жильцы из соседних домов, между прочим, по подземному переходу. Но потом проект изменили, решили строить Дом нового быта для холостых и малосемейных – он так назывался.
– Ба, ты только не волнуйся, – пододвинулся поближе к ней Левушка.
– Нет-нет, дорогой, все
Левушка заметался в поисках свободной табуретки, но Герман Ивнович предложил всем переместиться к Галине, где он озвучит детали родившегося у него плана по спасению дома.
– А чего у Галины-то? – не понял Левушка. – Она тут при чем?
– Она без нас пропадет, – безапелляционно заявил Герман Иванович. – И кроме того, она обязательно должна быть, как ты выразился, «при чем». Потому что если в процессе нашей борьбы мы… ну, скажем так, вступим в конфликт с законом, то у Галины Павловны есть замечательный адвокат. Он непременно выручит ее из затруднительного положения. И нас заодно. Видите, я все продумал! – добавил он хвастливо и принялся выпроваживать всех из комнаты.
Посде обеденного перерыва в агентстве «Новая квартира» дела опять пошли не слава богу. Клюев снова поссорился с Ленкой Ждановой. Это случилось уже во второй раз за последние несколько дней, и Нина Васильевна резонно решила, что не к добру.
– Разучилась работать – вали отсюда! – орал Клюев в распахнутую дверь, откуда пулей вылетела Ленка. – Все валите! Я один все сделаю!
– Тебя посадят, дурак! – закричала Ленка уже из приемной, напугав Нину Васильевну. – Теперь не старые времена!
– Сама дура! – наддал Клюев и тоже выскочил в предбанник, чтобы полнее донести свою мысль до аудитории. – Достала своими нравоучениями! Так не делай, сяк не делай! Вот накроется все медным тазом, пойдешь в школу училкой начальных классов, им и трынди про мораль! А меня оставь в покое!
Ленка на секунду онемела – надо же, в пылу дискуссии шеф вспомнил о ее дипломе педагогического института! – но тут же набрала побольше воздуха, чтобы наповал сразить распоясавшегося начальника убийственной фразой. Но поперхнулась на полуслове и бросилась к нему.
– Дима, тебе плохо?! Нина Васильевна, у вас есть что-нибудь от сердца? Или врача…
– Есть, есть, – засуетилась Нина Васильевна и принялась что-то капать в стакан с водой.
Клюев, бледный и испуганный, пошатываясь, добрался до своего кресла и рухнул без сил. Нина Васильевна принесла стаканчик с чем-то остро пахнущим, Клюев, сморщившись, выпил и замахал на нее рукой. Ленка, прохиндейка, тут же принялась выпроваживать Нину Васильевну из кабинета, а сама осталась, да еще и дверь закрыла, начисто лишив Нину Васильевну возможности позаботиться о здоровье начальника и узнать, что же, собственно, его так расстроило. Но разговор, состоявшийся в кабинете, не предназначался для чужих ушей.
– Дим, ну чего ты, а? – бормотала Ленка, неловко распутывая клюевский галстук. – Не по зубам нам это дело. Бывает. Отступись. Поймет твой Новиков. Ну не бандит же он, – то есть теперь не бандит, – поправилась она, увидев, как сморщился Клюев. – Мы же думали, там старики да алкаши, расселим по-тихому, и все дела. А они все в отказ. И что с ними делать? Это раньше можно было. А сейчас нельзя, пойми, Дим. Верни Новикову аванс. Ну проорется он, подумаешь. Потеряем клиента, так на нем свет клином не сошелся. Здоровье дороже. А, Дим?..
–
– Проиграл? – ахнула Ленка. – Опять? Ты же вроде…
– «Лексус» купил. И долги раздал. Ну, и в игровые автоматы…
– Много?
– Все! А он сказал – вернешь вдвое, потому что он взятку давал какому-то козлу в мэрии. Теперь, говорит, придется новому козлу давать, а новый еще не прикормленный, жадный. Не отступится он, сволочь. Ты же знаешь, он как бультерьер, вцепится – не оторвать. Он меня удавит, я и пикнуть не успею. Я его ребят знаю, вместе работали.
– Сейчас никого не удавливают, Дим, – откровенно перепугалась Ленка. – Я по телику видела – он в партию вступил, на выборы собирается. Ему скандал не нужен. Мальчики нахапали денег и хотят стать приличными дядями. Да он и шагу без юриста не сделает.
– Да не будет никакого скандала, не надейся, – безнадежно сказал Клюев. – Он меня по-тихому удавит. За такие бабки я и сам бы себя удавил.
Последний аргумент Ленку, похоже, убедил. Но все же она была не просто сотрудницей его фирмы, она была боевой подругой, с которой на пару хлебнули всякого. И имела право задавать вопросы.
– А… что теперь делать, Дим?
– Что делать… – Клюев усмехнулся, но усмешка вышла кривая. – У меня выхода нет. Не хотят уезжать по-доброму – я их к едрене фене… Ты меня лучше не спрашивай. Меньше знаешь – крепче спишь. Главное – тебя этот дом больше не касается, поняла? Ты туда не суйся. И вообще – помалкивай.
Ленка больше вопросов задавать не стала. Погладила его по руке, повздыхала – и убралась из кабинета. И правильно. Дружба дружбой, а клюнет жареный петух – она его продаст, как и все, подумал Клюев. Вопрос суммы. Возможно, она поторговалась бы – как друг. Он бы ее тоже продал, если что. Так делали все вокруг: партнеры не раз кидали Клюева так, что он, утерев слезы и сопли, начинал все с нуля. Он тоже проделывал этот трюк, если того требовали обстоятельства, и считал это одним из условий бизнеса. С клиентами тоже бывало всякое. Особенно в начале девяностых. Лет на двадцать по старому УК. Спасибо, что ментам тогда не до него было – каждый выживал как мог и рвал свой кусок из чужих жадных рук. Или шел на дно. Клюев был среди тех, кто выплыл, и гордился этим. Теперь вроде все устаканилось, жить бы да жить, и черт его дернул связаться с этим Новиковым. Таких, как он, кидать нельзя, с тоской подумал Клюев. Не та весовая категория. Он, Клюев – пехота, мелкая сошка. А Новиков – танк. Встанешь поперек дороги – раздавит, и мокрого места не останется.
В общем, оказался он между молотом и наковальней – остро жалея себя, думал Клюев. Кинет Новикова – ему конец. Но и с криминалом нынче связываться не лучше, права Ленка, изменились времена. То есть изменились для таких мелких шавок, как он. Шавкам пришлось стать законопослушными. А Новиков жил в высших сферах, там и ставки, и правила игры были другие. Построил же он пять лет назад сорокаэтажный дом на месте какого-то исторического домишки. Народ пикеты устраивал, архитекторы письма писали, сам мэр возмущался по телевизору, прокуроры проверки устраивали – смех! До сих пор снести обещают. Документов на строительство у Новикова как не было, так и нет, а он рядышком уже третью очередь достраивает. На сей раз пятьдесят два этажа – получите и заткнитесь. Новикову можно. Мысли опять пошли по кругу, и Клюев не мог ни на что решиться. А решаться надо было. И быстро. Помощи ждать неоткуда.