Майор Казанцев и Европейский Халифат

Рясной Илья

– Наплевать. Время, Леший, время, – воскликнул я. – Этот Обвалов нужен мне живым и способным отвечать на вопросы. А дальше – как получится.

Леший кивнул, приняв к исполнению приказ. Со Старьевщиком не спорят. Его слово закон. А у меня была уверенность, что время нас поджимает…

Группа Лешего вечером отправилась в загородный дом Обвалова. Там и застала всех троих.

Точнее три тела. Самого Обвалова. Его молодой жены из «мисок» – кажется, мисс Москвы 2020. И его собаки.

Отработали их ножом – безжалостно, но и без лишней жесткости. Просто убрали преграду. Списали и вычеркнули.

Такая бухгалтерская операция – избавления от токсичных активов.

Знакомый почерк! У дестов принято так зачищать следы. Из вариантов «убить или пощадить» они всегда выбирают первый. Даже когда перестраховываться не стоило…

Глава 11

Писателя мы спрятали с глаз подальше в Ближнем Подмосковье. Понятно, что противник обязательно попытается захватить его. Вначале, скорее всего, этот мастер пера и знаток древностей был не слишком нужен заказчику. Просто для галочки решили его растрясти немного, как возможный, но не слишком вероятный источник информации о Предмете. Поэтому направили за ним не каких-то серьезных бойцов, а сущее отребье на подхвате. Но теперь, после случившегося в «Гнезде», враг уверен, что Писатель – это в игре ключевая фигура, которую хорошо прикрывают. И за ним теперь пошлют настоящих хищников.

Как же все пересекается и, возможно, взаимосвязано. Что в той реальности, что в этой Писатель хоронился под нашим присмотром. На этот раз под Москвой, где вокруг одни сотрудники с «Сопки» – Службы охраны президента. Это их ведомственный дом отдыха, где нашему затворнику отвели отдельный старенький дощатый домик с верандой и всеми удобствами.

Понятно, у него отобрали всю электронику, да еще жесточайшим образом запретили Интернет, что для современного человека даже звучит страшно. Но нам не до его душевных терзаний. Вот начнет что-то запрашивать в сети, введет какой-нибудь пароль с логином, а дальше, если противник контролирует сеть, в чем я уверен, выйти на Писателя – дело техники.

Кипучая энергия и болезненное любопытство Писателя требовали выхода. Вокруг него сосны, пруд, рыбки плещутся. Лодочки плавают по реке, как встарь, только ныне вместе с веслами на лодочной станции выдают еще ярко-оранжевые спасательные жилеты. Идиллия. Но она его не радовала. Здесь он ощущал себя запертым в погребе, притом тогда, когда на свободе творятся столь невероятные события.

Ранним утром я отправился к Писателю. Мне он понадобился, чтобы внести некоторую ясность по результатам наших розыскных мероприятий.

Мой союзник, развалившись в соломенном кресле в просторной комнате, наблюдал разворачивающееся в глубине телеэкрана политическое шоу. На них традиционно приглашали матерых и языкастых экспертов с нашей стороны, а в противовес им приводили какого-нибудь задрипанного, глупого, но беспредельно наглого вражину, которого пинали со всех сторон – морально, а иногда и физически.

Сегодня обсуждали инициированный Англией очередной пакет санкций Европейского сообщества против России, вызванный высосанной из пальца историей о применении химического оружия во время присоединения к России Северного Казахстана.

Штатный вражина с выпученными глазами на кругом лице, а также российским и германским паспортами

в кармане, вполне искренне бесновался на экране, даже слюни текли:

– Ну да, обвинение в применении химоружия бездоказательно! Но не нуждается в доказательствах то, что Россия ведет себя как агрессор! И она напугала весь мир! Захвачен Северный Казахстан…

– Не захвачен, а присоединен согласно консолидированной воле народа, – встрял эксперт. – Вы прекрасно знаете, что там после смерти лидера страны началась взаимная резня южных и северных кланов. Жертвы шли на тысячи.

– Ну да. Восточная Украина, Армения. Приднестровье и Осетия с Абхазией! Все присоединено по воле народа!!! – взвизгнул вражина как-то нечеловечески. Эка беса корежит.

– Россия возвращается в свои границы, попранные Актом о прекращении союзного договора 1993 года, – веско долбил патриотичный эксперт. – И вы, холуи мировой плутократии, хоть лопните, но ничего с этим не поделаете! Россия возвращается из забвения.

– Геополитики чертовы! – не унимался вражина. – У вас народ голодать будет и ходить в тряпье, стоит Западу только моргнуть. Европа порвет с вами все связи, а зависимость этой страны от ее товаров критична!

– Уже нет, – засмеялся эксперт. – Чего не сказать о зависимости Европы от русских полезных ископаемых и энергоносителей.

– Вы оккупанты, подлые и бесстыдные! – не выдержал мальчик для битья.

– Подстилки арабские, – хмыкнул эксперт.

Писатель, наконец, обратил на меня внимание. Поздоровался церемонно. Щелкнул пультом телевизора:

– Вот, приходится смотреть бой быков, будучи отключенным от Интернета.

– Пятиминутка ненависти, – оценил я передачу.

– Ничего. Порой компрадоров надо принародно возить фэйсом об тэйбл. Так и лезет в голову анекдот, как наш представитель ходит по Парламентской Ассоциации Европы и задумчиво причитает: «Куда еще две девать?» Его спрашивают: «А что две?» «Понимаете, в ракету пять разделяющихся боеголовок входят. А на Англию трех достаточно. Куда еще две девать?»

– До этого не дойдет, – остудил я его пыл.

– Не дойдет, – кивнул Писатель. – Куда им с нами боеголовками мериться? Но у них есть оружие намного сильнее – пятая колонна.

Я хмыкнул, подумав, что в этом мире Писатель как-то взвинчен на почве политики и патриотизма, что за его ипостасью в том мире не водилось. С другой стороны, здесь и накал геополитического противостояния гораздо сильнее, и анекдот про пять боеголовок все же имеет определенный шанс реализоваться. Но это только если этот разбалансированный и колючий мир окончательно пойдет вразнос. Что плохо – ощущение этого грядущего разноса присутствовало.

– Ну что так смотришь? – набычился Писатель – после заварушки мы перешли на ты. – Да, я искренне презираю предателей. И искренне за Россию-матушку готов глотку перегрызть. Такой вот квасной патриотизм у телевизора!

– Да я не про это. Тут к тебе несколько вопросов нарисовалась. Нужно кое-что прояснить, – я положил на круглый потрескавшийся стол в центре комнаты портфель и щелкнул замком.

Разложил на столе в ряд фотографии, как и положено при опознании, когда один предмет представляется свидетелю в числе аналогичных, чтобы исключить ошибку. И попросил: