Майя Плисецкая
Шрифт:
«Перед премьерой «Золушки» театр накалился добела, — вспоминает Плисецкая. — Музыка, зазвучавшая на планете впервые, была непривычна. Оркестранты то ли от лености, то ли от испорченности марксистскими догмами — что искусство принадлежит народу, — почти взбунтовались против Прокофьева. И раньше его партитуры упрощали и переоркестровывали в стенах нашего театра. Хрестоматийный пример, теперь уже помещаемый в каждом музыкальном учебнике, — «Ромео», переоркестрованный музыкантом оркестра Борисом Погребовым на потребу косным и глухим танцорам. Громче, громче, мы ничего не слышим, почему так тихо — верещали они со сцены. Прокофьев ходил на все репетиции и, двигая желваками, интеллигентно молчал. Мне его жалко было.
Сюжет сказки о Золушке, наверное, помнят все. Начинался балет сценой, в которой злая мачеха и две ее дочери Худышка и Кубышка примеряют шаль. Во многих постановках их роли исполняли мужчины, чтобы нехорошие героини выглядели некрасивыми. Появляется Золушка. Она с грустью вспоминает свою умершую мать, но на нее никто не обращает внимания, даже отец. В дом приходит нищенка. Сестры гонят ее, но Золушка тайком приглашает старушку отдохнуть и угощает ее.
Мачеха и сестры готовятся к отъезду на королевский бал и примеряют новые наряды. Учитель танцев дает неуклюжим сестрам последний перед балом урок. Наконец мачеха и сестры уезжают. Золушка остается одна. Она танцует в одиночестве, воображая себя на балу. Возвращается нищенка. Внезапно она преображается — это фея, которая наградит Золушку за ее доброе сердце. С помощью фей времен года Золушка снаряжается на бал. Единственное условие — в полночь она должна оттуда уйти. Далее — по сказке.
В той первой постановке Плисецкая танцевала отнюдь не главную героиню, а маленькую сольную партию феи Осени, но она принесла ей новый успех и популярность.
Плисецкой дали новую роль — на этот раз главную. Это была «Раймонда» — балет композитора Александра Глазунова, на либретто романистки Лидии Пашковой, урожденной княжны Глинской. Сюжет она позаимствовала из легенд о рыцарях и крестовых походах, сильно исказив реальные исторические события. Большой возобновил старую постановку — еще Мариуса Петипа.
Рыцарь Жан де Бриенн прощается со своей невестой Раймондой, проживающей в замке своей тетки графини Сибиллы де Дорис, — он должен отправиться в крестовый поход. Ночью Раймонде видится призрак Белой дамы — покровительницы замка. Эта Белая дама, словно предостерегая, показывает девице незнакомого арабского рыцаря. Вскоре в замке разворачивается большой праздник — именины Раймонды. Среди множества гостей девушка узнает страшного рыцаря из своего ночного кошмара, это Абдерахман. Он хочет любви прекрасной Раймонды, но та отвергает его. Тогда хитрый и коварный Абдерахман решает похитить прекрасную Раймонду. Однако его злостным планам не суждено сбыться: из крестового похода возвращаются благородные рыцари во главе с королем Андреем, а среди них — Жан де Бриенн, который побеждает Абдерахмана и женится на Раймонде. В замке снова праздник.
Первое представление состоялось в Петербурге в Мариинке в 1898 году. Новый балет так понравился публике, что Глазунову преподнесли лавровый венок. Через два года Александр Алексеевич Горский и Иван Николаевич Хлюстин повторили «Раймонду» в Москве в Большом театре по хореографии Петипа. Затем его ставили балетмейстеры Горский, Ваганова, Вайнонен, Нуриев. В 1945 году по первичному либретто осуществил постановку в московском Большом театре балетмейстер Леонид Михайлович Лавровский.
Постановка эта прошла шумно, с редким для непремьерного спектакля успехом. И в этом была немалая заслуга Майи Плисецкой! Журнал «Огонек» опубликовал семь фотографий Плисецкой в балетных позах из Раймонды вкупе с заметкой о появлении новой талантливой балерины в труппе Большого театра. Майя была по-детски счастлива! Ей стали приходить письма от поклонников с предложениями руки и сердца, признаниями в любви.
Впрочем, у этого успеха
Теперь уже никто не сомневался, что спустя некоторое время Плисецкая будет примой. «Актрисой идеи» называли ее. А еще называли «балериной-стихией». Известный французский балетный критик Андре Филипп Эрсен характеризовал Плисецкую при помощи всего трех слов: «гений, мужество и авангард».
Да — природа наградила балерину уникальными способностями, такими, как большой шаг, высокий прыжок, бесподобное вращение, необычайно острое чувство музыки, неиссякаемая энергия и бурный артистический темперамент.
Стоило бы ей только пожелать, и от поклонников не было бы отбоя, ведь природа наградила Плисецкую утонченной аристократической красотой. Но Майе было не до личной жизни с ее развлечениями. У нее практически не было свободного времени, все уходило на репетиции и выступления.
Нет, «монахиней» Майя Плисецкая не была. Красивая умная молодая женщина привлекала мужчин, в нее многие влюблялись, за ней ухаживали. Порой и она сама отвечала взаимностью. Однажды балерина даже вышла замуж — за своего партнера по «Лебединому» латыша Мариса Лиепу — блестящего, необыкновенного танцовщика, которым она искренне восхищалась. Но очень скоро эти два трудоголика выяснили, что обманулись, попытавшись перенести в реальную жизнь чувства своих сценических персонажей. И разошлись. «Они были идеальными партнерами и, поженившись, видимо, решили, что будут идеальной парой. Но не сошлись характерами.» — так объясняла этот эпизод из биографии отца его дочь Мария Лиепа. Брак этот был столь недолгим, что кто-то пустил «утку»: мол, Плисецкая расписалась с Лиепой, чтобы добиться выезда за границу в Будапешт. Иначе ее КГБ не выпускало.
Однако существовала чуть ли не традиция российской знати: иметь любовницу балерину. Почтеннейшая публика, приходя на балет, первым делом смотрела не на сцену, а отмечала, кто сидит в императорской ложе. Чем ближе сидящий был к трону, тем выше был рейтинг балерины. А уж роман с балериной мог только украсить биографию молодого человека.
Советские чиновники эту традицию продолжили, подчас опускаясь до самого откровенного насилия. Бывало и так, что за примой после спектакля приезжала черная «эмка» с вежливым, но настойчивым шофером, который отвозил любимицу миллионов к одному из этих не в меру страстных поклонников, даже не объясняя, чьего внимания она удостоилась.
«Ведь не скажешь же «нет»», — вздыхала уже в старости одна из примадонн, вспоминая свою молодость и ухаживания Вождя.
Любовницей Сталина считали талантливейшую Марину Семенову, ученицу Агриппины Вагановой. В 1938 году арестовали и расстреляли ее мужа-дипломата, посла Льва Карахана, а ее саму держали под домашним арестом. Лишь ценой огромного унижения талантливой балерине удалось вернуть себе свободу и сцену.
«При близком рассмотрении она являла собой довольно пышнотелую, с маленькой, складно посаженной головкой, сильным торсом женщину времен крепостного театра Параши Жемчуговой, — такой запомнила Марину Семенову Майя Плисецкая. — Танцевала она ослепительно. Стальные ладные ножищи, безукоризненно выученные Вагановой, крутили, держали, вертели ее лепное тело на славу. Много позже Семенова как-то спросила у меня: «Ты замечала когда-нибудь, что у меня нет плие и коротковаты руки?» Я удивилась. «Это работа Агриппины». Танец — вот что интересовало молодую Плисецкую, другие же в первую очередь обращали внимание на бриллиантовые серьги Семеновой, на роскошное меховое боа.