Майя
Шрифт:
— Что?! — попятилась Майя.
Голая тётка определённо не шутила.
Сглотнув, Майя плотно сомкнула губы и дрогнувшей рукой очень медленно стащила свою недобуйосету.
— Улыбнись, — потребовала нанимательница. — Ну, давай. Вот так, — и она вдруг растянула губы в гримасу и даже чуть приоткрыла рот.
Да подавальщицей Майя устраивается или моделью шоу для извращенцев?!
Колоссальным усилием воли она приподняла уголки рта.
Действие, которое тётка называла незнакомым словом «улыбнись», было непроизвольным сокращением интимного отверстия. В естественной среде оно происходило в моменты радости
Тётка сморщила нос.
— Такая стеснительная, а в официантки, — попеняла она. — Ладно, пробуй. Мордашка вроде ничего. Но если не будешь улыбаться клиентам, на чай много не жди.
Что она имела в виду и причём тут горячий напиток для уединённого расслабления Майя не поняла, но кивнула. Хотела натянуть маску, но тётка сдвинула брови. И пришлось убрать одежду в карман.
Из-за этого дальнейшая процедура озвучивания условий и знакомства с прочим персоналом проходила с ощущением давящей на затылок тяжести.
— Катя покажет тебе всё. К вечеру посетителей полно, это днём тут тишина. Сегодня обучайся, завтра уже будешь работать. Приходи к двум часам дня, чтобы ещё потренироваться в затишье. А так-то мне люди нужны на вечер, будешь заступать с пяти и до последнего клиента, — объявила тётка. И позвала ту самую Катю.
Девушка была младше, чем Майя, но усиленно старалась казаться постарше. На её лицо было нанесено много макияжных средств, и даже губы она промазала какой-то ярко-красной мазью. Это отчётливо выделило рот на лице. Майе с трудом удавалась не пялиться на подчёркнутое контуром интимное отверстие, оно прямо-таки завораживало.
Катя тараторила без умолку.
— Тут текучка жёсткая, потому что контингент ходит так себе. Понажираются, начинают свинство. Марфа выпрет тут же, только с кем из клиентов сцепишься. Пацаны задерживаются на дольше. И я — старожил, — хихикнула, сверкнув разверстым ртом, Катя. — С апреля тут корячусь. Из института вылетела, блин. Но я долго официанткой не буду, это так, временная херня.
Подавальщики готовых блюд носили в этом заведении форму, такую же выдали и Майе. Продукты для посетителей обрабатывали в колоссальных размеров пищеблоке, не разделённом на отдельные помещения. Это была огромная комната, пересечённая длинными столами и множественными газовыми плитками о двух конфорках. Мужчины и женщины в передниках и тряпичных шапочках, подбирающих волосы, возились с фрагментами продуктов питания: резали овощи, мясо, рыбу, мешали какие-то соусы, укладывали всё это на плоские круглые формы — тарелки. Некоторые из них были в масках на лицах, все — в тоненьких пищевых рукавицах.
— Алиса стажируется на официантку, — громко объявила Катя.
Не отрываясь от своих безумных занятий, эти повара и поварихи начали здороваться и называть свои имена, которые поражённая Майя не запомнила.
Общая кухня. Язык не поворачивался назвать эту мастерскую пищеблоком. Невероятно! Они готовили на виду друг у друга и у подавальщиков, словно те эксгибиционисты на ярмарке перед автовокзалом!
Майя зависла, поражённо таращась перед собой, но Катя отвлекла её, потащив в раздевалку. Выдала форму, познакомила с Юлей, а, когда Майя переоделась, ещё с Жаном и Кириллом.
— Часов в шесть
Майя мотнула головой и покраснела. Да, об этом позоре никто никогда не узнает, но…
— Короче, просто ходи за мной и смотри. Возьмёшь менюшку домой, почитаешь, если силы останутся. Надо заучить её. А так — чем больше впаришь, тем выше могут быть чаевые потом. Чаевые все твои, тут без бредятины про общак и такую муру. На них вся ЗПшка держится, остальное слёзы, на проезд типа, — хохотнула она. — Предлагай блюда на своё усмотрение. Всегда предлагай суп дня, сегодня уха. Её варят громадную кастрюлищу и фигово, если всю не получится продать. Почаще предлагай напитки и неси их сразу, как можно быстрее. Чтобы успевали выпить до подачи блюд и взяли ещё. В тетради на первой линии повара пишут, что лучше бы пропихнуть в первую очередь, заглядывай туда. Если перепутаешь и не на тот стол подашь что-то или не то скажешь готовить, — вычтут из чаевых. Имей в виду. Будь внимательной. В остальном, думаю, разберёшься. Надо — спрашивай.
Майе уже хотелось спросить, например, то, что она с перепугу, когда внезапно пришлось оголяться, позабыла узнать у женщины по имени Марфа (видимо, та самая тётка, проводившая собеседование, и была Марфой — потому как это она тоже не удосужилась узнать). В частности, сколько, собственно, она получает. И ещё — что такое загадочные «чаевые» — закралось подозрение, что это не имеет отношения к горячим напиткам для уединённого расслабления. Но последнее, пожалуй, лучше погуглить. А вот про зарплату…
— Сорок рублей в час, — объявила Катя.
— Что-о-о-о?! — вытаращила глаза Майя.
Не то, чтобы она умела хорошо и быстро умножать в уме, но… Майя невольно начала загибать пальцы, не поднимая руки… Это ведь значит, что она не получит и пяти сотен за день, даже если тут проведёт всё время, которое организм может не спать. И притом на такой постыдной работе! Не может такого быть, бред. Наверное, они сокращают цифры в устной речи. Но сорок тысяч в час — это уже что-то слишком много, такого даже проститутка с высшим образованием в столице получать не будет за всю смену, разве что за время с клиентом.
— Тысяч? — всё-таки проговорила Майя с сомнением.
Катя расхохоталась, распахнув нутро так, что, кажется, мелькнули её гланды.
— Сорок ровненько рубликов. Четыре, так сказать, десятки. Ты чё думала? Вообще, забей на эти гроши, они так, для налоговой. Ты существуешь на чае.
«Надо поскорее погуглить это слово и выведать, в каком смысле его употребляют в Срамном измерении», — решила Майя.
Однако браузер выдавал только информацию о напитке из заваренных листьев. Потом она догадалась добавить к запросу предлог «на», потому что его употребляла Марфа, и наконец-то поняла, о чём речь.
Так в Срамном измерении окрестили личные финансовые благодарности. А почему — забыли сами. Единой версии происхождения похабного выражения не было. Да тут оно и не воспринималось похабным, ведь напиток чай, как и другой напиток, могли потреблять открыто, даже и посреди улицы на ходу!
— Вот так будешь в телефоне залипать, Марфа нагнёт сразу, — предупредила Катя. — Если нет заказов, надо протирать всё, обходить посетителей или что другое делать полезное. Пошли, проведаем третий столик. Пока не открывай рот.