Майя
Шрифт:
А если он начнёт обвинять её? Вдруг отмирание языка — заразная инфекция. Тогда он может подумать, что её принесла Майя.
Сначала лучше погуглить, хотя бы понять, с чем они могут иметь дело…
Жан уже проснулся.
— Да что ты опять в маске?! — сверкнул нутром он. — Доброе утро! Кофе?
Она зажмурилась. Хорошо, что мама никогда не узнает, как её благовоспитанной дочурке предложили приготовить горячий напиток для уединённого расслабления после единоразового секса! Трудно привыкнуть ко всему этому…
— Не нужно. Я… не употребляю
Жан встал, натянул очень странный элемент здешней одежды — мужские трусы, а поверх — свои джинсы. И отправился в пищеблок, хотя, судя по звукам, по пути заглянул в ванную.
Майя кинулась к телефону. Он почти разрядился, но, к счастью, шнур питания, свисающий около кровати, подошёл к её разъёму.
Она вошла в режим «инкогнито» и принялась искать свои позорные симптомы в Сети.
Майя успела нагуглить невообразимую жуть под названием «чёрный волосатый язык», которая могла начаться от грибковой инфекции. Ведь он же… лизал её рот! Неужели это он… он…
— Опять бодягу какую-то мне продали, — объявил Жан, входя в комнату с подносом и без стеснения высовывая свой, такой же тёмно-синий, почти чёрный, язык. — Одни красители.
— К-к-красители? — пролепетала Майя. — Ты… думаешь… там всё просто покрасилось? Это не… грибок?
— Какой ещё грибок?! — расхохотался он. — Винцо дешёвое! Постоянно так, когда в нашем магазе беру, блин.
— И это… просто отмоется? — дрогнувшим голосом прошептала Майя. — Не нужно лечить?
— Лечить?! Ты что, никогда не пила дешёвое вино?!
— Нет, — честно призналась Майя. — Я вообще никогда не употребляла алкоголь… так.
— Серьёзно?! Да ты — вымирающий вид трезвенника?! Башка болит? Дать таблов?
Майя потупилась, но кивнула. Говорить вслух о лекарствах, которые нужно принимать орально, было непринято. Но тут, видимо, по-другому.
Жан протянул форму «тарелку» с пожаренными яйцом и кольцами колбасы. Принять питание хотелось, но…
Она вскинула на него мученические глаза. А потом подумала: что уж, вчера вместе употребляли бутерброды и алкоголь через рот, теперь странно отказываться от пищи в его присутствии.
Она взяла тарелку и постаралась наколоть на приспособление с зубьями кусочек. Застывший от нагревания яичный белок был мягким и постоянно соскальзывал. Управиться с ним без помощи рук было практически невозможно! Но нельзя же без рукавицы… Ох.
После пищипринятия Жан, который, очевидно, не так сильно страдал от последствий вчерашних непотребств, ещё раз склонил Майю к соитию. Отказывать показалось ей неловким, и она собралась как могла, вновь оставив его в восторге.
Жану следовало отправляться в «Ромашку» к шести часам вечера, а ей — куда раньше. От лекарственного средства и счастливой вести о том, что с языком всё наладится само собой, Майе стало намного лучше. Вернулось и настроение, и желание жить и исследовать Срамное измерение во всех
Она приняла душ и начала собираться на свой первый полноценный рабочий день в роли подавальщицы готового питания.
Майя очень волновалась. И вдвойне потому, что подсказывающий и помогающий Жан придёт только вечером, а значит, с первыми клиентами придётся разбираться в одиночку.
— Уж не у Жанчика ли ты ночевала, — хохотнула Катя, увидев Майю, спешащей переодевать в форму официантки из вчерашних вещей.
— Да, у него, — кивнула Майя. Она пока не снимала маску, хотя и понимала, что это придётся сделать перед работой. Очень надеялась, что неприятный запах из-за потребления алкоголя через рот пропал, но была в этом не уверена. Хотя Жан и дал ей каких-то шипучих таблеток, растворённых в ёмкости с водой, долженствующих, по его словам, «убрать перегар».
— Говорила же, осторожнее! — опять сверкнула нутром Катя. — Не вообрази себе чего лишнего. Жан трахает всё, что движется. И тут же забывает об этом. В плане отношений он — бесперспективный кобель. Хотя и смазливенький. У нас с ним тоже было, но давно, и я очень об этом жалею!
— Мне не нужно отношений, — заверила Майя. — Но он сказал, что очень хочет повторить секс.
— Так и сказал? — хмыкнула Катя. — И что, тебя так устраивает?
Майя запоздало вспомнила, что к банальному половому контакту нужно относиться как-то по-особенному. Но вроде бы и Жан вёл себя как обыкновенный человек из реальности.
— Нас всё устраивает, — осторожно сказала Майя.
— Да нет никаких «вас»! — всплеснула руками Катя. — Завтра придёт новая стажёрка и вечером же окажется у него в кровати!
— Я могу… переночевать в этот день дома, — пробормотала Майя. — Какие проблемы?
Катя подняла брови и сделала странное движение сомкнутыми губами. Интерпретировать непривычную (и неприличную!) мимику Майе было очень сложно. Наверное, это тоже разновидность популярной тут «улыбки» — выражения позитивных эмоций с помощью интимных мышц вокруг срамного отверстия. Она немного прочитала про этот местный обычай в интернете.
Майя постаралась повторить уже обнажёнными (она переоделась и должна была приступать к работе) губами тот же жест, и отправилась в зал, но по пути заглянула в унитазную комнатку для персонала. Там изнутри крепилась щеколда, и имелось зеркало. Можно было изучить состояние языка, потому что он всё ещё тревожил.
Судя по всему, Жан был прав, и интимный орган просто окрасился. Язык уже не казался чёрным, на нём осталась скорее голубизна, будто бы Майя… употребила в пищу чернила, или что-то подобное.
— Суп дня плохо берут, — уведомили на кухне. — Предлагай всем!
— Две бабы пришли, они твои, — добавила девушка с позабытым Майей именем. — За седьмым столиком.
Глубоко вдохнув, она пошла в зал.
Вчера Майя наблюдала весь день, как Жан принимает заказы, и была уверена, что сможет повторить это. Вроде ничего сложного.