Мазергала

Рогожин Григорий

— Да, господин капитан! — уже дружнее, хотя и несколько нестройно выдохнул отряд. Георгий, вспоминая свою службу в рядах российских вооруженных сил, нарочно проорал это "да, господин капитан!" в полную силу своего голоса, что заставило Альберта ухмыльнуться. Одобряя выходку своего друга, он быстро подмигнул ему и толкнул локтем в бок.

— Вот это другое дело! — смягчился капитан и, обходя строй, тыкнул своим толстым мясистым пальцем в грудь четырём людям, которых он выбрал, видимо, интуитивно, и среди которых оказался Забредягин, невозмутимо взирающий на всю эту сцену.

—

Ты, ты, ты и ты! Выйдите из строя и назовите ваши имена!

Четыре человека покорно сделали шаг вперед и попеременно представились.

— Вы назначаетесь капралами, ответственными за раздачу оружия и доспехов! Следите за тем, чтобы каждый, хоть что-нибудь, да получил! В первую очередь выдавайте оружие молодым, а лишь потом — людям постарше! Вам ясно?!

Услышав чёткое "да, господин капитан!" Карасорм приказал им встать обратно в строй, после чего, чеканя шаг, направился прямо к Георгию, помахивая на ходу снятой перчаткой.

Подойдя к Георгию, капитан приказал ему сделать шаг вперед. Георгий повиновался, нарочито громко стуча каблуками по каменным плитам пристани, он уже догадался, что причиной повышенного внимания Карасорма является сабля и арбалет, висевшие за его спиной при помощи системы ремней, которую он изобрёл, ещё находясь в тёмных пещерах Горцев, где он и Нира спасались от Полосы Дождя.

— Как тебя зовут?! — громко спросил Карасорм, уже во второй раз за сегодняшний день.

— Моё имя — Георгий, господин капитан! — ответил Георгий, подражая тону Карасорма. Он еле сдерживался, чтобы не улыбнуться.

— Берите все пример с этого человека! — неожиданно произнес капитан, показывая пальцем на Георгия и обводя свирепым взглядом весь свой отряд. — Он явился сюда уже с оружием! Он знал — куда шёл! — на слове "куда" Карасорм сделал особое ударение. — Запомните, что настоящий солдат не будет ждать, покуда о нем позаботится начальство, он должен уметь сам заботиться о себе! Именно поэтому я назначаю его своим заместителем! Если со мной что-нибудь случится, командовать вами будет он — господин старший капрал Георгий! Вы поняли меня?!

— Да, господин капитан! — тут же выкрикнул отряд.

"На хрена мне это повышение? — подумал Георгий, брови которого от удивления поползли вверх. — Вот ещё головная боль!"

Но все же он был немного польщён доверием Карасорма, и еще вспомнил о том, что в этой стране он — всего лишь "чужак", который придёт и уйдёт и мало кто вспомнит о нем после его ухода, потому Георгий разомкнул губы и произнёс:

— Благодарю за доверие, господин капитан!

Карасорм коротко кивнул и прокричал:

— Отряд, разойтись!

После этого он подошёл к Георгию и сказал:

— Не слишком-то задирай нос. После того, как все закончится, твой чин старшего капрала будет упразднён. Ты ведь чужеземец, не так ли?

"А память у него отличная. Не так уж он и прост", — подумал Георгий, сощурив веки глаз, и ответил:

— Да. Мой друг уже говорил вам об этом.

— Я помню. Ну, так вот... Я вижу по твоим глазам, что тебе многое пришлось пережить и тебе приходилось бороться за свою жизнь, и раз ты не расстаешься с оружием, значит, ты не теряешь бдительности,

а это — самое главное. Я думаю, что мне удалось поднять боевой дух этих увальней, — Карасорм покосился на новобранцев, которые вновь поспешили занять место у Южной башни из-за того, что солнце в той части пристани уже нагрело камни и посидеть под его теплыми лучами после долгой зимы хотелось каждому. — Я сказал тебе правду, потому что доверяю тебе. Смотри, не подведи меня!

— Буду стараться изо всех сил, — ответил Георгий, понимая, что не ошибся в этом капитане, когда впервые увидел его и подумал, что перед ним — умный человек. Георгий после откровения Карасорма проникся к нему уважением и доверием.

"И вовсе он не тупой солдафон", — подумал он, когда капитан отошёл в сторону. — "Нормальный человек, облеченный небольшой властью и все тут..."

— С повышением тебя, Жора, — с долей некоторого ехидства в голосе сказал подошедший Альберт.

— Да ну тебя! — отмахнулся Георгий. — Тоже мне повышение! Какой от него толк? Никогда никем не командовал и вот..., на тебе! Надеюсь, до войны дело не дойдет.

— Как знать, как знать... — задумчиво промолвил Альберт. — Смотри, как они суетятся! Видимо, не очень-то надеются на свой флот.

Георгий промолчал. Альберт был прав, высказав вслух мысль, которая не раз и Георгию приходила в голову, во время строительства стены. Действительно, зачем ваахцам так тщательно укреплять подступы к городу, если они так расхваливали свой флот и гордились им?

С Берхенской улицы медленно вползла на пристань ещё одна катапульта, которую, с десяток сопровождающих её солдат установили около Южной башни и Карасорм, вновь построив резервный отряд, приказал своим людям помочь "артиллеристам" в разгрузке каменных снарядов, которые были привезены вслед за катапультой на трёх повозках.

Порядком уставшие за последние дни люди шевелились медленно, и капитан поминутно "выходил из себя" и старался при помощи криков ускорить разгрузку тяжеленных шаров, но это лишь ненамного увеличило темп работы.

После того, как шары были выгружены из повозок, на пристань прибыли два фургона — один с доспехами, другой с оружием, о которых и говорил Карасорм.

Четыре новоназначенных капрала во главе с Георгием приступили к выдаче жизненно необходимых на войне вещей, причем сам капитан счел нужным остаться в стороне, наблюдая за тем, как его капралы справляются с новым для них поручением — предотвращать неразбериху и "давку", которые неизменно возникают из-за зависти солдата к солдату, когда один получает вещь получше, а другой — похуже.

Однако раздача оружия и доспехов обошлась без эксцессов благодаря тому, что Георгий тут же решил, что будет лучше, если капралы будут сами выбирать, кому и что выдать. Когда кто-нибудь начинал возмущаться по поводу того, что получал в руки пику с длинным узким лезвием вместо более практичного в использовании меча доставшегося товарищу, или, вместо надежной кирасы — всего лишь щит, который надо было держать в руках, Георгий резко обрывал эти возгласы недовольства криком:

— Молчать! Здесь вам не скобяная лавка, где можно торговаться, а армия!