Мазохистка
Шрифт:
====== POV Скуало – 10. ======
Кажется, прошло чуть больше двух недель, как я начал ее тренировать. Было забавно, что женщина хотела сразу начать заниматься на мечах – я чуть со смеху не умер. Может, сначала я и планировал хорошенько отыграться за все причиненное унижение и бессонные ночи, но вскоре сам не заметил, как стал относиться к ней как к ученику. Несмотря на то, что многое у нее не получалось, она упорно, раз за разом, добивалась своего, посему я продолжал подкалывать ее скорее чисто по инерции, чтобы не признаваться ей и самому себе, что она молодец. Частенько я не понимал, зачем ей это нужно – пропадать в тренировочном зале целыми днями, вряд ли ей это действительно пригодится в жизни. Она же женщина. Женщину
Сняв меч, я взял со скамейки бутылку воды и вылил себе на голову. Я вышел из зала, и женщина моментально подбежала ко мне, держась чуть позади.
– Это было здорово! – голос ее был наполнен искренним восхищением.
– Ты все движения запомнила? – спросил я. – Завтра должна будешь все повторить.
– Я постараюсь.
– Не «постараюсь», а повторишь.
Девушка поравнялась со мной, обеспокоенно глядя на мою руку. Мы уже подошли к комнате, и она вдруг спросила:
– Где у вас аптечка?
– Зачем тебе?
– Обработать твою…
– Это царапина. Сама заживет.
– Но…
– Никаких «но»! – резко оборвал я ее и ушел в душ.
Пока я стоял под ласкающими струями теплой воды, я думал о перемене в наших отношениях. Женщина практически перестала язвить и корчить из себя Королеву Вселенной и держалась вполне дружелюбно. Иногда мы обменивались парочкой подколов, но они уже ничего не значили ни для меня, ни, думаю, для нее. Мое постоянное раздражение почти прошло, хотя откровенные сны все еще мучили по ночам, но, похоже, я уже смирился с этим, как с чем-то неотъемлимым. «Как выберусь в город, нужно будет к Ванессе заскочить…» – подумал я и услышал приглушенный гулом воды стук в дверь. Я вышел из кабинки, натянул джинсы и с полотенцем на голове вышел из ванной комнаты.
– Кто приходил, женщина?
– Тебя Занзас вызывает, – ответила она.
– М, – я промокнул волосы, надел рубашку и вышел, направляясь в кабинет босса.
Занзас встретил меня летящим в голову стаканом. Еле увернувшись, я зло посмотрел на него:
– ВРОООООЙ, ЧЕРТОВ БОСС, КАКОГО ХРЕНА?
– Долго шел.
– Я был в душе, тупой босс, видишь, бошка мокрая?
– Меня не волнуют твои причины, патлатый, – он выудил откуда-то из стола еще один стакан.
– Эй, ты скажешь мне уже, почему вызывал, или нет? – спросил я, следя за емкостью в его руке.
– У тебя миссия, – подумав, он поставил стакан на стол, взял графин и плеснул себе виски.
– Ну, наконец-то, – вздохнув с облегчением, я подошел поближе. Занзас ткнул пальцем в одну из в беспорядке раскиданных бумаг.
– Моррини Франко, – прочитал я вслух. – Я его знаю, он что, теперь боссом заделался?
– Да, один из главарей альянса. Берешь людей и дуешь к Моррини. Хочу, чтобы эта семейка перестала существовать.
– Тут наши желания сходятся. Один справлюсь, – я скомкал листок и сунул его в карман. Резко развернувшись, я покинул комнату и отправился к себе – собирать вещи.
С Франко у меня были личные счеты – он зарезал двоих моих людей под предлогом,
Погруженный в свои планы, я зашел в комнату, не обращая внимания на лежащую на кровати брюнетку, достал из шкафа свою спортивную сумку, покидал туда вещей и ушел в ванную, чтобы забрать полотенце и зубную щетку. Я уже надел плащ и тут только осознал, что девушка неотрывно следит за моими движениями, явно чего-то ожидая от меня. Я перевел на нее взгляд. Надо было что-то сказать перед уходом. Только вот – что.
– Я уезжаю, но это не значит, что ты должна забросить тренировки, когда я вернусь, начнем тренироваться на мечах.
– А когда ты вернешься? – «И все-то тебе знать нужно…»
– Если все сложится удачно, то через девять дней, – я взял в руки сумку и подошел к двери.
– А если нет? – выкрикнула девица. Я обернулся, скалясь, уже представляя себе, как перережу Моррини Франко горло.
– Я тебя умоляю, женщина! Я вернусь через девять дней.
Едва сев в машину, я вспомнил о собственном обещании: «Заеду-ка я перед миссией в «Эммануэль»». Так странно, но об этом проще было думать, когда я находился в замке Варии. Казалось – не поедешь же только из-за этого в город, а теперь, когда ничто не мешало исполнению моих планов, у меня словно стоп-кран сработал. Тем не менее, я вел машину по знакомым улочкам, повинуясь плотским желаниям, которые следовало утолить прежде, чем браться за миссию. Когда я подъехал к горящей неоновой вывеске, на которой была изображена танцующая девица в лифчике и юбке с разрезом до бедра, я уже даже внутренне успокоился, решив, что у меня нет другого выхода. Единственный, казалось бы, по-настоящему важный вопрос должен был быть в том, почему эта идея вообще казалась мне неправильной. И именно он почему-то не приходил мне в голову. Я вышел из машины, поднялся по ступенькам. У дверей стояли две полуголые блондинки, они курили и смотрели на меня, хихикая и о чем-то переговариваясь, будто школьницы. Одна из них мне подмигнула.
– Привет, красавчик.
Не обращая на нее внимания, я подошел к дверце, взялся за ручку. И стоял, не решаясь потянуть. «Я не хочу е*ать этих потаскух», – неожиданно волна возмущения прокатилась в моем сознании. Девушки удивленно наблюдали за мной, а я не понимал, что со мной происходит. Прошла целая минута, а я так и не смог открыть эту чертову дверь. Вздохнув, я развернулся и начал спускаться.
– Ты что, передумал? – огорчилась одна из блондинок. – Хочешь, пошалим в твоей машине, если тебе не нравится в комнате?
– Не сегодня, – бросил я, открывая дверцу и забираясь внутрь. Я отъехал метров на пятьдесят, завернул за угол и остановил тачку. «Какого хрена?!» – выругался я вслух. Я посмотрел на свое отражение в зеркале заднего обзора, будто ожидая увидеть там кого-то другого. «Что происходит-то, мать твою?! С чего это тебя теперь шлюхи не устраивают?» И вдруг я понял – почему. Как бы это парадоксально не звучало, все дело было в гордости. Это было похоже на то, как спортсмен, замахнувшийся на вес в сто килограмм, не захочет поднимать штангу в пятьдесят, как гурман, отказывающийся есть простую еду. И – да, причина была в той женщине. Замахнувшись на нее – на ее тело, такое манящее, но недосягаемое, недоступное по неизвестным мне причинам, из-за барьеров, принципов, которые я сам себе же и воздвиг, доступное перестало меня прельщать. «Ну ахренеть теперь».