Меценаты зла
Шрифт:
Они вошли в знакомый кабинет. Ростислав Генрихович лежал на кушетке, скрестив руки на груди, и с неподдельным интересом разглядывал потолок.
– Что привело вас ко мне так быстро? – не поворачиваясь, спросил он.
– Я хотел бы побывать на плантации, познакомиться с жителями…
– И посмотреть возможный путь к бегству, – закончил за него старейшина. – Напрасно. Там несколько километров наших владений, но дальше – неприступный гранитный бастион.
– Вы нас не отпустите? – Громов больше
– Идти некуда, – слегка улыбнулся Ростислав Генрихович.
– Мы можем вернуться назад.
– Вы расскажете о нас. Так что мы будем вынуждены либо убить вас, либо оставить жить здесь. У нас есть три свободных женщины, готовые к продолжению рода. Свежее солнечное семя улучшит и обновит нашу популяцию.
Слово «популяция» резануло слух, и Кирилл брезгливо спросил:
– В чем смысл подобного существования?
– Жизни, дружок, жизни. Хотя… в чем вообще ее смысл?
– Как минимум, радоваться солнцу.
– Ты видел моих внуков. Они никогда не видели солнца и прекрасно радуются без него.
«Этого подземного царька все равно не переубедить», – подумал Громов, а вслух произнес:
– Я все равно хотел бы побывать на плантации и окончательно все для себя решить.
– Да-да, во все времена для человека было главным почувствовать иллюзию возможности выбора. Матвей тебя проводит. Но за бункером – порядки другие. Будь осторожен, Кирилл.
– Не пропаду, спасибо, – кивнул звездолетчик, – до свидания.
– Матвей, без глупостей, – вместо прощания, сказал старейшина.
– Я знаю, отец, – кивнул Матвей и вышел вслед за Кириллом.
Они вошли в знакомый коридор с двумя дверьми. За одной шумел термоядерный реактор, за другой – кончался Бункер-сити и начиналась Бункер-ферма.
Матвей поочередно приложил магнитный ключ и левую ладонь к идентификатору. Ничего не произошло.
– Часовой за дверью должен подтвердить возможность доступа, – ответил Матвей на удивленный взгляд Кирилла.
– Там секретная лаборатория государственной важности? – скептически поинтересовался Громов.
– Можно и так сказать, – улыбнулся Матвей. – Здесь люди заново обретают смысл жизни, о котором ты так горячо рассуждаешь.
Наконец-то щелкнул замок, и они ступили на каменный, вытертый сотнями подошв пол. По потолку неопрятным пучком, словно спаривающиеся змеи, вились толстые провода. В десятке шагов от двери, в полумраке единственной лампы, сидел часовой. Кирилл признал в нем женщину и с любопытством начал ее разглядывать. «Хоть кто-то работает, а не гоняется за мужиками», – удовлетворенно подумал он. Слегка зауженные глаза, тонкие губы. Прическа – короткое карэ, на лице – ни следа косметики.
– Это Лера, – представил ее Матвей.
– Кирилл, – кивнул Громов, – приятно познакомиться.
– Что
– Экскурсия, – пожал плечами Матвей.
– Тебе туда вообще нельзя, – сказала Лера. – Пользуешься своим положением.
– Старейшина приказал проводить Кирилла, – оправдался Матвей. – Познакомить с другой стороной жизни городка.
– А второго?
– Тому и так хорошо. Ладно, мы пошли.
– Возвращайтесь скорее, – бросила им в спину Лера. – Будь моя воля, никого бы не пускала.
– Это потому что ты ни разу не пробовала, – бросил ей через плечо Матвей.
– Что не пробовала? – спросил Кирилл, когда они отошли довольно далеко от поста. – Работать на плантации?
Сын старейшины искренне засмеялся.
– Ни на земле, ни под землей простые люди работать не хотят, – ответил он. – А кто хочет, тот либо святой, либо одержим результатом.
– И-и? – не понимая связи, протянул Громов.
– А результатом одержимы лишь тогда, когда он приносит счастье, – словно ребенку продолжал разъяснять Матвей. – Сейчас сам все поймешь.
Плантация, грибы, все туда хотят… Громов начал догадываться, что его ждет на всеми любимой подземной ферме. Он отказывался верить, но ужимки Матвея только подтверждали его предположения.
Туннель преграждала хлипкая с виду пластиковая дверца. Порог достигал колена.
Кирилл вошел в проем и… сразу встал в боевую стойку.
Глава девятая
На Кирилла напали трое. Около рта бледно-зеленая пена, глаза у всех полузакрыты. Первый сжимал в руках стальной прут, у второго на кулаке блестел кастет, третий накинулся с голыми руками.
Ударом ноги Громов бросил обладателя кастета на каменный пол – тот не издал ни звука. Увернувшись от просвистевшего над головой прута, звездолетчик схватил противника за запястье. Другой рукой он отбил прямолинейные, как медвежий голод, выпады массивного безоружного врага.
С каждой секундой сжимая запястье противника сильнее, Кирилл спрятался за ним от третьего врага. «Кастет» очухался и уже воздел себя на колени.
– Отпусти эту игрушку, – рыкнул звездолетчик на ухо взбесившемуся мужчине. И аргументировал просьбу ударом колена в живот.
Косточка хрустнула и из безвольной кисти прут выпал на гладкий каменный пол. Обширный зал разрезал душераздирающий, нечеловеческий визг. Мужчина орал, словно свинья, которую заживо обжигают газовой горелкой.
Когда Громов отпустил его, он развернулся и побежал прочь – в глубину огромной каменной пещеры. Кастет и Толстяк, как окрестил их Громов, увидев неудачу товарища, бросились вслед за ним.