Меч без ножен. «Помирать, так с музыкой!»
Шрифт:
— Это я вовремя успел!
Андрей огляделся кругом, лихорадочно соображая. Прокоп снова ползал по полу, как сонная муха, одновременно пытаясь встать на ноги и взять в руки копье. Обе эти задачи оказались для парня нерешаемыми, но словак с упорством проделывал попытки раз за разом.
— Щас… по-мо… гу…
Андрей протянул ему руку, чтобы подняться, но Прокоп, не удержав равновесия, рухнул на пол, схватившись за золотой пояс, чуть не свалив его самого с ног.
Пряжка с треском хрустнула, волшебный трофей, лопнув, остался
— Лежи уж, немочь!
Но пронзительный стон, словно раненый, но сильный духом человек не смог держать боль, а затем крик заставили его обернуться. Стон повторился снова, затем пыхтение с неясными звуками, и Андрей, забыв о поясе, кинулся в большую горницу, оборону которой держали другие три пары крестоносцев.
— По-мо… ги… брат… ко-ман…
Три крестоносца — Арни, Зволин и Чеслав — тыкали копьями в оскаленную морду волка, который наполовину пролез в бойницу. С громадных клыков твари капали кровь и пена, но она упорно лезла вовнутрь, отмахиваясь лапой от слабых уколов.
— Не бе-рет… же-ле-зо!
Дитрих прохрипел, умоляюще глядя на командора, и ударил занесенной над головой палицей с крепко насаженным булыжником. Вернее, попытался ударить, но, как показалось Андрею, только погладил волка по башке. Тот словно ничего не ощутил и одним взмахом лапы выбил из рук крестоносца импровизированное оружие.
— И ка… мень… Не бе-рет!
И такой отчаянный призыв был в глазах прежде опытного оруженосца, матерого вояки, в одночасье превратившегося в еле движущую рохлю, что Андрей кинулся на помощь, двумя взмахами меча располосовав хищника на глазах изумленных воинов. Затем одним движением рванул створку ставня, надежно закрывая бойницу, и задвинул засов.
— Как ты его… брат…
Андрей огляделся — он успел вовремя. Две бойницы были закрыты, но один из ставней дрожал под мощными ударами волка — его пытался подпереть колом шатающийся на ногах Фридрих.
С Ингваром все было кончено, тут люди ни капельки не врали. Страшные когти «проклятого волка» буквально разорвали на несчастном воине усиленную железными бляшками кольчугу. Именно его последние стоны в жизни и услышал он минуту назад.
— Твою мать! Да что тут происходит?!
Андрей ошарашенно посмотрел на крестоносцев, что от одного его тычка, не очень сильного, попадали всей группой на пол и теперь там, вошкаясь и сопя, пытались встать на ноги.
Он никак не мог поверить собственным глазам — все, кроме него одного, в одночасье превратились в беспомощных младенцев, не способных отбиться и от домашнего кота, если бы тот принял их за мышей и решил поохотиться.
Но командор слышал за стеной не шипение милой домашней кошки, а озверелое рычание голодных тварей, алчущих их крови и способных с одного удара пробить даже надежную броню.
И помимо воли, сжатой в кулаке, отчаянный, почти звериный вопль вырвался из его груди:
— Да
ГЛАВА 3
Андрей метался по темной горнице, освещенной светом двух факелов, разъяренным зверем. Закрытые ставни содрогались под мощными ударами волчьих лап, толстое дерево предательски трещало.
— Еще пара минут, и они нас схарчат…
Голос Андрея дрогнул, он не видел выхода из положения. На помощь обессилевших крестоносцев надеяться было бесполезно, только один Арни из них смог подняться на ноги, остальные ползали по полу обессилевшими мухами.
Одно для него стало ясным — неведомая магия, наподобие той, что применил на горной дороге волкодлак, почти лишила их сил, но оставила в сознании.
Вот почему все разговоры ходили о неуязвимости тварей — хилыми ручонками, даже острейшим мечом толстую шкуру не прорежешь. Да и тетиву арбалета не натянешь, а если и выстрелишь, то промажешь. Вот тебе и легенда готовая в народном сознании!
— Но я-то на ногах?! Почему меня не берет эта странная хвороба?! Как жжет-то! Ой-мля!
Андрей коснулся рукою левой ключицы и, зашипев от боли, отдернул ладонь. Это было невероятно, но один эмалированный медальон на цепи раскалился.
Единственный среди всех, оставшихся холодными, какими им и надлежит быть, он пылал пламенным жаром, что обжигал кожу раскаленным железом.
— Ой-мля!
Машинально схватившись руками за пояс, он тут вспомнил, что наследство волкодлака осталось лежать рядом с Прокопом, и судя по тому, что парень так и не показался из той комнаты, никакого толку от вороньей ворожбы нет.
Теперь в голосе Андрея послышалось больше изумления, чем боли. Это открытие его ошарашило — выходит, цепь магистра спасла его от навалившегося на остальных бессилия?!
Умозаключение можно было проверить только экспериментом, как делаются все научные открытия, вот только снимать с груди цепь Андрей не пожелал бы даже под угрозой расстрела и, шипя сквозь зубы, стоически терпел боль.
— Что делать?!
Извечный русский вопрос вырвался непроизвольно — еще бы, положение хуже не придумаешь.
Ставни трещали под могучим напором хищников, несущих с собой смерть. На помощь надежды не имелось изначально, а собственными силами отбиться проблематично.
Осталось только уповать на поддержку и помощь Всевышнего, ибо других спасительных вариантов в ближайшей перспективе пока не просматривалось.
— Это песец подкрался и хвостом своим махнул!
Андрей наклонился и поднял с пола брошенный кем-то из крестоносцев меч. Теперь у него в руках сверкало два клинка, и он ощерился жутким оскалом, готовясь подороже продать собственную жизнь.
И вовремя — центральный ставень не выдержал могучего напора снаружи и вылетел из пазов, расколотый страшным ударом на части. В открывшейся бойнице появилась оскаленная волчья морда.