Меч и его палач

Мудрая Татьяна

– Теперь слушайте, господа мои, – приказала с ходу, – и очень внимательно.

Краснобайством она никогда не отличалась, зато мы с монахом поняли всё зараз и на всю оставшуюся жизнь. И касалось это вчера рожденного мальчишки.

Как можно легко догадаться, граф Рацибор взял жену из-под покойного Олафа непорожней. Пока согласовывали объем приданого, пока шел траур, то, се – пузо уже подкатило под самый нос. Выждать еще малость, пока не разродится? Да политическая обстановка в стране знаете, какая нестаби… Непрочная, в общем. Признать

своим, тем более что расхождения в сроках почти что нету? О, да это ни в какие рамки не помещается. А высокородный гонор куда девать? А завоеванное Олафово наследство кому скормить – его же исчадию условно мужеского пола, так, что ли?

В общем, крепко поспособствовали решению каверзного вопроса те самые черные пшеничные рожки, что повивальные бабки используют для ускорения родов и – очень кстати – для изгнания крупного плода. Я это знал и спорынью тоже применял, но с умом. Не на шестом месяце, уж точно.

Ну, повенчали молодых расчудесно, а потом лекари признали у новобрачной неизлечимое бесплодие. Выкидыш за выкидышем.

– А когда уже дело почти дошло до расторжения брака… До ходатайства перед кардиналом-епископом…

– Тогда появились рутенцы, – продолжала Йоханна. – Белые колдуны, как их называют. И предложили госпоже Розальбе укоренить в ней уже оплодотворенное и подрощенное яйцо. Такое, чтобы ей почти невозможно было его скинуть.

– О чем-то похожем я слышал, – с важностью произнес мой Грегориус. – В принципе, но отнюдь не на практике. Заменительные матери. Типа живой шкатулки.

– Сказания о богах и героях вы слыхали, милейший, – вздохнула Йоханна. – Или байки из склепа.

– Только этот младенец благополучно созрел, – продолжил я. – Вопреки всем природным установлениям.

– И успешно родился по милости вас обоих, – закончила наша собеседница. – Семимесячным, но вполне доношенным. Появился на свет поперек судьбы, как вовсю о нем судачат.

– Герцогиня что, пошла на эту авантюру без благословения мужа и свекра? – спросил я.

– Одного свекра.

Который уже торопится ухватить Вробург всей своей мощной дланью, чтобы укрепиться на случай своего же мятежа против умирающего владыки. И тащит за собой обоих отпрысков мужского пола – среднего и младшего.

– Ох, мейстер, – возникает прямо передо мной жутко переполошенный Грегор. – Ведь этот малыш теперь не просто наследник нашего Вробурга, а в случае победы «ястребов» – первый из внуков короля Франзонии. Старший сын, то есть Оттокар-юниор, как-то не по правилам женился – на мелкопоместной, что ли, – и теперь майората не примет. Рацибор следующий по порядку.

Да черт с ним – рассусоливать тут о правах и обязанностях! Главное – моему крестнику грозит опасность. И нешуточная.

– Слишком много обстоятельств наложилось друг на друга, – кивает Йоханна в ответ на выражение моей кислой физиономии. – И вас обоих, мои милые спасители, уже готовы прилюдно ославить колдунами. Ведь на памяти горожан еще никому это не удавалось – извлечь застрявшего

младенца, не убив матери.

Тем более, что уж его никто не хотел иметь живым… Разве что Розальба. Да или нет?

– Вот мы сразу и принесли Ортоса к вам, – неожиданно заканчивает моя собеседница. – Потому-то я в этих жутких тряпках…

Известие так по мне ударяет, что я наотрез отказываюсь понимать бабскую логику.

– Ну, глупо же, когда малого ребенка волокут двое мужчин. Отец и мать, старший брат и кормилица – это еще хоть в какие ворота пролазит… – продолжает Йоханна.

– А второй – это твой молочный братец, что ли? Арман?

– Шпинелька, разумеется, – она смеется. – Я его в саду оставила с дитятей нянькаться.

Тотчас же наш монашек ринулся смотреть чудное зрелище.

А я деловито спросил:

– Это ее сиятельство вам приказала?

– Попросила.

– Не спрятать, а вообще увезти куда подальше.

– Именно.

– Кормить грудничка имеется чем? Мамку, что ли, с ним посылаете или мне Сервету для того вызвать?

– На одной из лошадей вьюк с таким хитрым рутенским молоком. Сухое, как порох, но в теплой воде растворяется. До границы вам хватит.

– Какой – скондской?

Все прочие страны нас троих без лишних слов выдадут Оттокару.

– Именно. Туда вам и подорожная выправлена. И таможенные документы с указанием суммы в золотых и серебряных марках.

Марки – это ценно. Я-то уж думал, что нас с монашком голенькими на тот свет спровадят.

– Мне нужно хоть кой-какое имущество собрать.

– Да, мейстер, и еще крепко почесать в своей умной головушке. У тебя никак фантомная боль в пятом шейном позвонке возникла?

Умная женщина, однако. И слова заковыристые медицинские знает.

– И найти лошадей.

– Нет, знаешь что? Я ведь приказала старину Черныша тебе подседлать. А Шпинелю – Дюльдюль. Они оба еще вполне под седло хороши.

– Шпинелю?

– Братец прямо-таки в бой рвется. А в стенах крепости получится разве что долгая и нудная осада.

Я понимаю куда больше, чем сказано. Как всегда – или, хотя бы, очень часто.

– Так ты остаешься, Йоханна? Одна?

– Хельмут, ван Мерген, кастеллан Вробурга, отвечает за людей и стены, Мастер Оружия – за острую сталь и взрывное огненное зелье. Нельзя мне дезертировать, понял?

– Даже если горожане вспомнят, что ты ведьма.

– Это уж точно. И ведь вспомнят без лишних дураков. Знаешь, откуда пороховая селитра берется? Дерьмо из нужников сгребают в такие большущие котлы и кипятят. Я думаю в случае осады разместить говенную мануфактуру на крепостных стенах, чтоб прямо на супостата смрадным духом несло и дымом.

Я представил картинку и рассмеялся в душе.

– Ну вот, – продолжала она, – понимаешь? Уж что написано на лбу или привязано к шее, – того по кривой не объедешь. Ладно, хоть тебя, монаха и Шпинельку подальше отправлю. Без вас Вробург устоит, без вас и падет.