Мечь и перо (Часть 1)
Шрифт:
Тохтамыш продолжал упорно стоять на своем.
– Отсрочить посылку письма - вовсе не значит оскорбить светлейшего халифа. Ему самому хорошо известна обстановка в Азербайджане. К. тому же совершенно бессмысленно посылать халифу обыкновенное письмо. Надо ответить на вопросы, поднятые им. Разве не безумие - посылать халифу деньги в тот момент, когда страна находится в столь тяжелом положении? Каждая пядь земли от Гянджи до берегов Аракса находится в руках одного известного всем удальца. Мы сможем послать рабынь, деньги и письмо лишь после того, как войска атабека захватят страну и на дорогах воцарятся мир и порядок.
Эмир не пожелал согласиться со своим визирем. Он считал, что это дерзость - не ответить халифу, повелителю правоверных, и продиктовал Катибу следующее, письмо:
"Сегодня нам выпало счастье приложить к глазам и поцеловать благословенное письмо светлейшего халифа Дарюссалама, высокочтимого повелителя правоверных. Мы безгранично благодарим всевышнего аллаха за то, что повелитель правоверных не забыл своего слугу. Вот уже три года, как наша связь с Дарюссаламом прервалась. Но все это время мы сердцем и душой были накрепко связаны с волей и властью светлейшего повелителя правоверных.
Положение в Азербайджане довольно напряженное. Народ не желает признавать местную власть. Считаю, в первую очередь следует рассказать о тех отношениях, которые сложились между Ширванским государством и Араном.
Ширваншах, воспользовавшись временным безвластием у нас в салтанате, задумал присоединить Аран к своему государству. Стремясь к этому, он начал переманивать на свою сторону влиятельных людей Гянджи, одаривая их дорогими подарками, оказывая им милость и покровительство. Например, наш поэт Абульулла в настоящий момент живет во дворце хагана. Преданнейшие слуги повелителя правоверных, посчитав, что присоединение Арана к Ширванскому государству нанесет в будущем ущерб духовной власти и влиянию халифа багдадского, воспротивились и помешали этому. В наших действиях нам помогали патриоты Азербайджана.
В Северном Азербайджане назревало серьезное восстание против власти правителя. Распространялись мысли о необходимости изгнать из страны местное правительство, а вслед за ним отправить в ссылку всех проживающих здесь арабов, и так далее и тому подобное. Мы с успехом повели борьбу против этих вредных идей, посулив аранцам независимость. Если повелитель правоверных сочтет подобные действия своих слуг грехом против святой воли халифа, пусть он милостиво простит и оправдает нашу неразумность. Сейчас в Северном Азербайджане получила широкий размах идея народного братства. Народная интеллигенция во главе с поэтом Низами распространяет среди народа идею братства Ахи Фарруха из Зенджана. Смутьяны стремятся сплотить вокруг единой идеи народ, разобщенный различными сектами и верованиями. Их действия таят в себе большую опасность для нас.
Азербайджанский народ со времен Бабека привык поднимать руку на религию и власти. В этом
Святейший повелитель правоверных, возможно, будет гневаться, но я не могу скрыть от него еще одного обстоятельства.
Стремясь успокоить население Азербайджана, мы объявили, будто освобождаем страну от арабского влияния, и для вида выслали из Азербайджана несколько арабов. Один из них - мой бывший катиб Мухаким Ибн-Давуд. Он поднял свою предательскую руку на честь нашего светлейшего халифа, объяснившись в любви девушке по имени Дилыпад, которая воспитывается в моем дворце специально для повелителя правоверных. Я наказал дерзкого катиба и выслал из Азербайджана.
Все эти наши действия принесли хорошие плоды.
Что касается нашего долга казне, хочу сказать: пока финансовое положение Арапа крайне тяжелое. Народ сделался дерзким и непокорным. Во многих деревнях и городах простые крестьяне бьют и прогоняют наших сборщиков налогов. Наши люди месяцами не могут отправиться на сбор налогов. Почти все сборщики налогов возвращаются с пробитыми головами.
Если в ближайшее время дела, действительно, наладятся, как об этом пишет в своем письме светлейший повелитель правоверных, мы в течение нескольких месяцев соберем все налоги и отправим наш долг казне.
Хочу написать также несколько строк относительно посылки рабынь и служанок. Прежде сбор девушек осуществлялся с помощью налога. Мы включали в список всех красавиц, достойных внимания светлейшего повелителя правоверных, и облагали их отцов непосильными налогами. Так как последние были не в состоянии уплатить свои долги, то и удостаивались чести передать своих дочерей в подарок светлейшему повелителю правоверных. Но сейчас азербайджанцев невозможно обложить не только непосильным - даже пустячным налогом.
Сейчас в наш список внесены сорок девушек, достойные внимания халифа. Как только в стране воцарится спокойствие, мы соберем их всех и вместе с Сюсан и Дильшад отправим во дворец повелителя правоверных. Пока же девушек из Азербайджана отправлять рискованно. Особенно это относится к Дильшад, так как в нее влюблен Фахреддин, один из влиятельнейших людей города. Учитывая настроение народа, я дал ему слово оставить Дильшад в Гяндже. Однако, опираясь на покровительство повелителя правоверных, я в ближайшее время расправлюсь с Фахреддином и его сообщниками и отправлю Дильшад в Багдад.
Преданный слуга повелителя правоверных
Инанч".
Эмир приложил к письму печать и передал его гонцу халифа багдадского Хаджибу, наказав ночью незаметно отправиться в Карабах, перейти Аракс и добраться до Багдада.
ГОНЕЦ ХАЛИФА
Фитили, плавающие в плошках с жиром в фонарях на воротах эмирского дворца, еще чадили, излучая настолько слабый свет, что от расхаживающего у ворот стражника не было даже тени. В нескольких шагах от ворот уже царила тьма. Поредевшие стайки мотыльков в суетливом соперничестве друг с другом пытались обнять тусклое пламя светильников и гибли, принося себя в жертву этой безумной любви.