Меч и перо
Шрифт:
Низами встал.
– Друзья! Я хочу добавить немногое к тому, что сейчас сказал Фахреддин. Я считаю, врагов надо бить не в Азербайджане, а за пределами нашей родины. Хамадан и Казеин - древние азербайджанские города. Мы обязаны защитить их, исходя из интересов нашего народа. Мы поможем велиахду Абубекру укрепить границы салтаната, ибо, чем дальше будет находиться враг от нашей родины, тем спокойнее и увереннее будет чувствовать себя наш народ. Сегодня в мечети Сельджука будет оглашен фирман велиахда Абубекра. Мы должны поддержать призыв молодого хекмдара и поднять наш народ на борьбу
Присутствующие одобрили слова Низами.
Через несколько дней многочисленное войско Северного Азербайджана было готово к походу на юг. Между деревнями Ханегах и Исфагаи вырос огромный город из шатров, в которых Зкили азербайджанские воины, ожидая приказа к выступлению.
И вот этот день наступил. Отряды всадников боевыми рядами выстроились на обширном лугу у края дороги, ведущей в Тебриз.
Проститься с войсками приехали Низами и другие авторитетные люди Арапа. Об их приближении возвестили звуки рогов. На солнце сверкнули тысячи мечей, извлеченные из ножен.
Низами поднялся на деревянный помост, сооруженный у дороги, и, обращаясь к войску, заговорил;
– Сыны Азербайджана! Герои!, Отважные воины! История нашего народа знает немало примеров доблести и отваги азербайджанских аскеров. Было время, когда арабские и персидские завоеватели отнимали у нас все до последней нитки, но они не смогли отнять у нашего народа его любви к родине и героического духа. Положение нашего государства, богатство и плодородие нашей земли всегда разжигали аппетиты наших врагов. Враги шли на нас несметными полчищами, грабили нашу родину, предавали огню наши деревни и города, но никогда им не удавалось поставить наш народ на колени. Враги шли на хитрости чтобы покорить наш народ, они добивались раскола народного единства, используя для этого различные пути. Вы должны поклясться, что будете защищать единство нашего народа и во имя этого исполнять все приказания ваших военачальников!
Опять взметнулись верх тысячи мечей.
Низами продолжал:
– Враги несут с собой цепи, чтобы заковать нас в них, как они делали это в прошлом с нашими предками. Вы должны доказать им, что мы не так слабы и покорны, как они думают. Вы идете освобождать от врагов древнюю столицу Азербайджана, Хамадан. Но мы ведем борьбу не ради славы атабсков и тех, кто потом сменит их на престоле, вы идете защитить честь нашего народа и границы нашего государства. Все видят в моих руках национальный байрак Азербайджана. Я вручаю его вашему сардару Фахреддину. Не опозорьте его! Не отдайте его в руки наших, врагов!
Сказав это, Низами передал Фахреддину байрак с изображением меча и крепко поцеловал друга.
Загремели литавры, раздались звуки рогов.
Ряды всадников проезжали мимо помоста, приветствуя национальный байрак.
Дильшад, прощаясь с Фахреддином, шепнула:
– Первое письмо ты пошлешь мне из Хамадана, второе - из Багдада. Слышишь, я жду.
Азербайджанское войско продвигалось к Тебризу двумя колоннами: первая во главе с Фахреддином, шла через Нахичевань, вторая; ведомая Сеидом Алаэддином - через Карабах и Карадаг.
Велиахд Абубекр прибыл встречать азербайджанских аскеров к самому мосту Зияюльмюльк.
Фахреддин
– Отныне я упраздняю обычай припадать к ногам хекмдара и целовать землю, -- сказал он, обнимая Фахреддина. Этот обычай был нужен персидским шахам и сельджукским хекмдарам для того, чтобы принизить национальное достоинство народов. Кроме того, я считаю, головы героев не должны никогда не перед кем склоняться!
По приказу Фахредина два азербайджанских аскера подняли над головой Абубекра национальный байрак Азербайджана, что символизировало передачу велиахду руководство войском.
Однако Абубекр запротестовал и против этого.
– Войско Азербайджана должен возглавить его герой!
– заявил он.
Много часов переправлялись азербайджанские всадники через Аракс. После них по мосту двинулись обозы с запасным оружием, доспехами и прочим военным снаряжением. Упряжки мулов тащили орудия для метания камней. Степенно шли верблюды, груженные сосудами с нефтью, какие забрасываются в осаждаемый город, чтобы вызвать пожар.
Велиахд Абубекр, наблюдая за переправой азербайджанского войска, ликовал в душе "Победа будет за мной!" - говорил он про себя.
Войско Фахреддина, разбив лагерь на берегу Аджичая, дожидалось прибытия войска Алаэддина. Через день и оно подошло к Тебризу.
Дав аскерам отдохнуть два дня, Фахреддин двинул всю армию на юг.
Велиахд Абубекр, знать и духовенство Тебриза проводили Фахреддина до Васмынча.
Тебризцы по-разному говорили об этом походе. Одни верили в победу Фахреддина, другие - нет.
В толпе можно было услышать:
"У Фахреддина пятьдесят тысяч аскеров. Это очень мало. Смешно рассчитывать на победу с таким малочисленным войском!"
"Войска халифа насчитывают более ста тысяч аскеров!"
"Халиф согнал в свою армию и безусых мальчишек и седобородых стариков!"
"Войско, которое движется на Казвин, пожирает все на своем пути, как саранча, - так оно велико!.."
"Одних только иракских всадников пятьдесят тысяч!".
"Пусть Фахреддин не задается. В армии халифа есть тысячи таких храбрецов, как он. В этой войне Фахреддин сломает себе шею!"
"Это случится скоро! На днях все станет известно".
"Шею сломает не Фахреддин, а халиф! На земле больше муравьев, чем слонов, но стоит одному слону наступить на муравейник, и он раздавит сразу милионы муравьев".
"Халифскому войску уже доставалось от Фахреддина! Багдад хорошо знает его. Фахреддин победит!"
На второй день похода Фахреддин получил известие о том что войско халифа багдадского захватило город Казвин и приостановило свое продвижение на север, дожидаясь прибытия войска Гютлюг-Инанча. О войске же рейцев Фахреддину стало известно, что основные силы его расположились на отдых у городка Султанийе. По примеру азербайджанцев оно разбилось на две части, из которых одну возглавил сам Гютлюг-Инанч, а вторую -Хюсамеддин.