Меч и проводник.Дилогия.
Шрифт:
Я лихорадочно подсчитывал: 36 плюс 18 на пять, итого 126 золотых. Интересно, за сколько с этими вымогателями можно договориться полюбовно? Осторожно скосился на Миха. Его взгляд мне не понравился еще больше, чем слова егерей. На дороге явно наклёвывалось шесть располовиненных или обезглавленных трупов. Нет, скоты конечно, но не мочить ... эээ... не рубить же их теперь за это?
– Мих, - голос у меня предательски сел, - не надо, а? Может, полюбовно договоримся? Мих, это ж люди, а?
– Полюбовно?
– услышал моё предложение самый
– Это как же? Взятка должностному лицу при исполнении?
–
На его лице появилась мечтательная гримаса.
– Ай, яй, яй, не полагается...
– он уже почти облизывался.
Мих покачивался в седле, сощурив глаза.
– Штра-аф?
– нехорошо усмехаясь, протянул он.
– Штраф говорите? За единорогов? А где вы видите здесь единорогов? Витёк, ну-ка скажи, кого ты перед собой видишь?
– Козлов!
– злорадно сообщил я. "Целых шесть", - хотелось добавить мне, но я удержался.- Лохматых и безрогих! И никаких единорогов! Где вы вообще увидели у них рога?
– Да, - встряла Роксана, целуя щенка в нос.
– Ваши мерзкие вонючие безрогие козлы напугали моего жениха!
– пёсик вздрогнул.
– У него произошла неуправляемая трансформация, мне причинена тяжкая душевная травма! Это вы, - она всхлипнула, - должны оплатить мне моральные издержки и вернуть моему любимому нормальный вид! А если это насовсе-ем? О-о-о!
– зарыдала пери, уткнувшись носом в пушистую шерсть.
– Ты чё, девка, спятила?
– озверел начальник стражи.
– Вот же они - единороги! А рога им этот негодяй отрубил! Саблей!
– Да ты что-о?
– изумился Мих.
– Я? Саблей? Может, скажешь ещё - мечом? А где же она? Саблю предъяви! Очень мне хочется посмотреть на такую саблю, что может срубить рог единорогу. Рог, который даже алмазный напильник не берёт? Или я похож на девственницу? Или может вот они, - Мих качнул головой в сторону девушек, - похожи на девственниц? И где рога? Предъявите рога. Нет рогов - нет единорогов. Только козлы!
По-моему, он откровенно нарывался. Рога по-прежнему ослепительно светились в траве. Не заметить их было невозможно. Но вымогатели озадаченно переглянулись. Наступило молчание.
– Ты это...
– опомнился старший, - чего это... мутишь? Разве не знаешь, что увидеть отрубленный рог единорога может только девственница?
Тут он сообразил, что ляпнул что-то не то и окончательно стушевался. Странно, девственницей я точно не был, но рога видел превосходно.
– Ну так это...
– попытался спасти положение один из егерей, с опаской поглядывая на Миха, - раз рогов нет, может, тогда договоримся? На дюжине монет?
– На дюжине монет?
– подпрыгнула Роксана, едва не уронив щенка на землю.
– Дюжину монет за моего жениха? За мою порушенную семейную жизнь? За то что вы своих козлов где попало оставляете, честных людей пугаете? Дюжину монет? Да ты, гад, за моего любимого всю жизнь не расплатишься!
Щенок одобрительно тявкнул. Мих
– Ах так, - начальник стражи моментально сообразил, что нападение - лучший способ защиты.
– Тогда предлагаю отправиться на суд нашего достославного градоначальника! Пусть он и решает кому был нанесён ущерб - вам или единорогам!
– Да!
– завопила Роксана, - на суд градоначальника! И козлов своих прихватите в качестве вещественного доказательства!
В окружении шестерых егерей и трех обезроженных вещественных доказательств, ведомых сзади на верёвке, мы направились в город на суд достославного Синеслава Краснобрадова. За Роксаной тащилась понурая лошадь Цветика, самого же охранника они с Усладой везли по очереди, умильно сюсюкая и целуя в мокрый чёрный носик.
Глава девятая. Гостиница
В которой я начал смотреть по сторонам (нет, не на сторону) и даже подслушивать...
Виктор
Вторник, ранний вечер
До города оказалось недалеко. К вечеру лес закончился, и мы выехали в поле, заросшее красноватой колышущейся травой. Её метёлки по обочинам достаточно наезженной дороги лохматилась и хлестали меня по ногам. Высоко в выцветшем небе зависли крошечные птицы. Жаворонки, наверно. Правда, я их никогда не видел. Рыжие колеи убегали вдаль, между ними росли клевер и подорожник.
Блаженство наполняло меня. Поскольку у егерей не было лошадей, последние часа четыре мы ехали шагом - предел мечтаний измученного всадника. Я спокойно дышал, не боясь свалиться с лошади, и так же спокойно глазел по сторонам, не боясь нарваться на очередные неприятности под охраной шести бывших вымогателей с луками. Ничего примечательного, кроме уже замеченных мной чёрных ёлок я не заметил. Лес, как лес. Переплетение листьев, блики на траве, мошкара в воздухе. Разве что банок консервных да пакетов полиэтиленовых ни разу не попалось. Поле, как поле. Красивое, правда. Надо будет дома залезть в интернет и посмотреть, как выглядят жаворонки. И как называются эти серебристо-красные колоски. Ностальгия очнулась, почувствовала мою расслабленность и тут же скрутила до воя. Не полезу в интернет, решил я. Спрошу у Услады.
Дорога шла вверх, и, когда подъём закончился, перед нами внизу раскинулись домики, окруженные огородами и большими садами, за достаточно высокими заборами. Типичная деревня или старый дачный посёлок, только участки соток по сорок. Дома и заборы все сплошь некрашеные, тёмные от старости, да крыши больше напоминают стога сена. Непривычно - ни железа, ни шифера. Двухэтажных домов я тоже не заметил. Окошки крошечные, у каждого - ставни, днём открытые. Полей пшеницы не видно - видимо, или сеют не здесь, или хлеб привозной.