Меч и жеребец
Шрифт:
поцеловала его.
Держась за руки, они пошли по лагерю, то и дело приветствуя знакомых и
отвечая на приветствия тех, кто узнавал их.
На краю лагеря было оборудовано несколько кузниц. В топках ревел
раздуваемый мехами огонь. По наковальням мерно ударяли молоты. Огромные,
обливающиеся потом кузнецы добела раскаляли куски металла. Все они были
одеты в длинные кожаные фартуки. Здесь же был и Гоффанон. В одной руке он
держал
чернобородым мабденом, в котором Корум узнал Хайсака, кузнеца по прозванию
Нагрей-Солнце (считалось, что Хайсак стащил кусочек Солнца, что и позволило
ему стать превосходным кузнецом).
В ближней топке калилась длинная полоса металла. Гоффанон и Хайсак время
от времени посматривали на нее, о чем-то горячо споря.
Корум и Медбх не стали мешать им, они молча наблюдали за происходящим.
– Еще шесть ударов сердца, и он будет готов, - сказал Хайсак.
Гоффанон улыбнулся.
– Ты ошибаешься, Хайсак, - не шесть, а шесть с половиной.
– Я тебе верю, Сидхи. Ты уже показал свое умение.
Гоффанон просунул клещи в топку, ухватил имя раскаленную полосу и быстро
выдернул ее из огня. Хорошенько рассмотрев ее, он довольно заметил:
– Все в порядке.
Хайсак так же внимательно осмотрел раскаленную добела полосу и согласно
кивнул:
– Что хорошо, то хорошо.
Гоффанон радостно улыбнулся и, обернувшись, заметил Корума.
– А-а, Принц
Корум! Ты пришел вовремя. Смотри. - Он поднял раскаленную полосу, что,
поостыв, стала кроваво-красной.
– Как ты думаешь, Корум, что это такое.
– Я полагаю, это меч.
– Это лучший меч из всех мечей, что когда-либо ковались в мабденских
землях! Вот уже неделю мы бьемся над ним. Между прочим, мы делали его вместе
– я и Хайсак. Это символ древнего союза мабденов и сидхи. Разве он не хорош?
– Он прекрасен, Гоффанон. Гоффанон принялся размахивать красным мечом.
Металл загудел.
– Его еще нужно закаливать, но это уже пустяки. И еще - ты должен дать
ему имя.
– Я?
– Разумеется ты!
– Гоффанон радостно засмеялся.
– Это же твой меч, Корум!
С этим мечом в руках ты и поведешь мабденов на бой.
– Мой меч?
– Корум никак не ожидал этого.
– Это наш подарок тебе. После пира мы вернемся сюда и закончим работу. Он
будет тебе верным товарищем, Корум, но он станет по-настоящему сильным
только после того, как ты дашь ему имя.
– Для меня это большая честь, Гоффанон, -
– Я и не думал...
Его слова утонули в шипении воды, - карлик сунул меч в бочку.
– Его ковали сидхи и мабдены. Именно такой меч тебе и нужен.
– Ты прав, - согласился Корум. Слова Гоффанона необыкновенно тронули его.
– Ты действительно прав, Гоффанон.
– Он повернулся к улыбавшемуся во весь
рот Хайсаку.
– Спасибо тебе, Хайсак. Спасибо вам обоим.
И тут Гоффанон заговорил едва ли не шепотом:
– Хайсаку не зря дали имя Нагрей-Солнце. И еще - надо будет спеть песнь
меча и пометить его знаком.
Уважая ритуалы, Корум кивнул, хотя сам и не верил в их значимость. Он
понимал, что тем самым ему оказывается особая честь, честь ему совершенно
непонятная.
– Еще раз - спасибо вам. Нет в языке таких слов, которыми я мог бы
выразить свои чувства.
– Вот и не стоит зря утруждать себя. Лучше подумай о том, как его
назвать, - заговорил Хайсак. Его хриплый голос был исполнен мудрости.
– Гоффанон, я пришел к тебе не за этим, - сказал Корум. - Только что
Ильбрик сказал мне, что у нас могут появиться неожиданные союзники. Не
знаешь ли ты, что он имел в виду?
Гоффанон пожал плечами.
– Понятия не имею.
– Я думаю, Ильбрик сам расскажет тебе об этом, - вмешалась Медбх, тронув
Корума за рукав.
– До вечера, друзья. Нам надо немного отдохнуть.
И она повела впавшего в задумчивость Корума к стенам Кэр-Малода.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПИР
Главный зал Кэр-Малода был полон. Заезжий чужестранец решил бы, что здесь
готовятся не к страшной войне с неуязвимым неприятелем, а к грандиозному
празднеству.
Из четырех длинных дубовых столов был составлен квадрат, в центре
которого восседал великан Ильбрик, принесший свои кубок, блюдо и ложку. За
столами сидела вся мабденская знать. Верховный Правитель Эмергин, стройный и
сухощавый, был одет в мантию, расшитую серебряными нитями; голова его была
украшена венцом, сплетенным из листьев дуба и остролиста. Корум сидел прямо
напротив Верховного Правителя. По обе стороны от Эмергина восседали короли и
королевы, Принцы и Принцессы, знатные рыцари и их дамы. По правую руку от
Корума сидела Медбх, по левую - Гоффанон. Рядом с Медбх сидел
Джерри-а-Конель, рядом с Гоффаноном - кузнец Хайсак Нагрей-Солнце,
помогавший ковать безымянный меч.