Меч над пропастью
Шрифт:
– Я постараюсь.
– Как насчет связи? – деловито произнес Маевский.
– Да, конечно, браслет мне не помешает. И еще шлем. Дайте мне контактный шлем.
– Но вы же сами запретили…
– Запретил вам. У координатора есть кое-какие привилегии.
Инанту молча протянул Тревельяну комбраслет, снятый с собственного запястья, Теругга подал шлем, сверкавший полированным металлом.
– Оружие? – В руках Джиката вдруг появился мощный бластер.
– Оружие мне не понадобится, – сказал Тревельян, шагнув к трещине. – Не беспокойтесь, я вернусь через пару часов… ну, через три, в крайнем случае. Мой робот пойдет со мной. Вперед, приятель!
У входа в подземелье он обернулся. Коллеги, все семеро, стояли плечом к плечу
Трафору не пришлось включать прожекторы – дорогу освещали подвешенные в воздухе световые шары. К тому же киберы расчистили путь, убрали кости и мусор, расплавили торчавшие из пола камни, так что идти было легко, и при желании Ивар мог бы проехаться на трафоре. Но он шел неторопливо, прижимая к груди шлем и размышляя, будет ли от него какая-то польза. Пардини сказал, что фантомы пейзажей сменяются примерно за четверть секунды – значит, весь цикл занимает минуту. Это совпадало с наблюдениями Тревельяна, но практической пользы в них не было никакой: за четверть секунды в дверь и правда не проскочишь. Нужно остановить картину – но как?.. Поиски клавиш, кнопок или сенсоров оказались тщетны, голосовая связь тоже отсутствовала – да и на каком языке общаться с устройством, что управляет вратами?.. «Пожалуй, Миллер права, – подумал Тревельян, – без ментальных фокусов не обойдешься. С дедом вышло бы проще и надежнее – командор, в силу своей бестелесной природы, мог сканировать ментальные поля. Но где он, дед, где?.. Нет деда… Верно сказано у Йездана Сероокого, книлинского мудреца: у нас есть только то, что мы теряем…»
Трафор, скользивший впереди, выдвинул щупальце с вокодером и поинтересовался:
– Инструкции, эмиссар?
– Будешь вести запись и наблюдать. Ни во что не вмешивайся. – Ивар помолчал и добавил: – Что бы ни произошло, никаких активных действий.
– Можете на меня положиться, эмиссар. А что может произойти?
– Понятия не имею.
Они миновали дыру в стене и очутились в подземной камере. Высокий купол, гладкие стены, занавес Спящей Воды и мягкое сияние, струившееся под сводами зала… Тут ничего не изменилось, лишь исчезли мусорные кучи да шагах в двадцати от врат была подвешена голографическая камера. Ивар остановился рядом с ней, глядя на серебристые струи, падавшие с потолка и исчезавшие в гладком полу. Надо думать, присутствие живого существа активизировало какой-то скрытый механизм – не прошло и двух минут, как в глубине хрустальной завесы побежали, понеслись стремительно знакомые пейзажи, потом возникло ущелье у покинутого лагеря шас-га, истоптанная, заваленная отбросами земля, пятна от прогоревших костров и вдалеке – очертания едва заметных дюн. Видимость была неважной – слабый свет Гандхарва не мог разогнать ночную тьму.
Тревельян сосредоточился, закрыл глаза, представил мысленно картину такого же зала, купол, взметнувшийся ввысь, застывший водопад и четыре фигуры из белого мрамора. Не обладая сильным ментальным даром, он все же не был новичком в таких делах; основам обучали в Академии, а дальше все зависело от личных талантов и практики. Пожалуй, главным являлся момент погружения в транс, способность выскользнуть из реальности и обратиться мыслью к чему-то другому, иногда удаленному на много светолет; затем вообразить этот объект или, возможно, личность контактера и передать сообщение. Бытовые и промышленные установки, транспорт и оружие давно уже управлялись биотоками, либо напрямую, либо с помощью контактных шлемов-усилителей, но ментальная связь от разума к разуму все еще была загадкой. Очень немногие люди владели мощным даром телепатии, и почти
– Ну, – произнес Тревельян, не открывая глаз, – что ты видишь? Есть изменения?
– Никаких, эмиссар, – откликнулся Мозг. – Настройка прежняя. Могу я узнать, что вы делаете?
– Активирую третью сигнальную систему, – буркнул Ивар и сделал новую попытку, опять безуспешную. Он поднял веки, уставился на ночной пейзаж в портале и недовольно промолвил: – Черт, не выходит! То ли сигнал слабый, то ли мозги у даскинов устроены совсем иначе… Может быть, здесь какая-то блокировка? – Он повертел в руках шлем – надевать его не хотелось, но, видно, придется. – С другой стороны, – продолжил вслух Тревельян, – система должна улавливать любые сигналы, в том числе слабые. Или не должна?
Он задумался, но ответа на свой вопрос не обнаружил. У земной науки даже понятия не имелось о ментальных талантах даскинов; вдруг их слабые сигналы превосходят возможности гомо сапиенс?.. Не такой уж он сапиенс, этот гомо – даже в сравнении с парапримами, не говоря о даскинах!.. Паранормальные способности людей развивались медленно, хотя за последнюю тысячу лет, в связи с появлением психокибернетики, некоторый прогресс все же был достигнут.
«Натянуть шлем?.. – подумал Тревельян, вздыхая. – Видно, без этого не обойтись… Но если придет ответный импульс, усиленный шлемом, последствия будут фатальными».
– Эмиссар, – раздался голос Мозга, – однажды вы вступили в ментальную связь со мной. Помните? Это было еще на Сайкатской станции.
– Разве такое забудешь? – сказал Тревельян. – В ментальном плане ты… гмм… очень достойная личность.
– Благодарю. Я проанализировал воспоминания о том контакте и пришел к определенным выводам. Они касаются мощности сигнала, эмиссар. На фоне обмена информацией были периоды сильных всплесков. Я имею в виду ваши ментальные импульсы. Временами их мощность резко возрастала.
Тревельян насторожился.
– В самом деле? Когда же ты это фиксировал?
– В момент, когда вы высказывали желание. Это человеческий термин. Я воспринимаю ваши желания, как подлежащие выполнению команды.
– Команды… – повторил Ивар, коснувшись виска. – Желания и команды… что-то в этом есть, дружок. Сейчас я ведь не высказал желания, я только представил вторую камеру с порталом и этим монументом… Пожалуй, надо уточнить, чего я, собственно, хочу. Подержи-ка это. – Он протянул шлем трафору, поймавшему ментальный усилитель гибким щупальцем. – Сделаем еще одну попытку. Сезам, откройся! Джинн, исполни мое желание!
Привычным усилием воли он погрузился в транс. В неуловимый миг реальность, окружавшая Ивара, словно раздвоилась: он видел зал со Спящей Водой и его мысленное отражение – другую станцию с вратами и изваянием лоона эо. Эту картину нужно было передвинуть так, чтобы она легла на падавший сверху занавес, так, чтобы два потока Спящей Воды соединились и один зал казался продолжением другого. Он сделал это и внезапно понял, каким будет следующий шаг: две удаленные точки соприкоснулись, и их контакт нужно зафиксировать. Желание, оформленное в команду… мысленный приказ, который воспримет неведомое устройство… воспримет обязательно, ибо именно в этом – его назначение и смысл.
Он пожелал.
– Получилось, эмиссар! – Голос трафора был преисполнен торжества. – Мои поздравления! Получилось!
Ивар открыл глаза. Завеса, делившая зал на две половины, будто растаяла, исчезла вместе с ущельем, грудами мусора и брошенным лагерем шас-га; теперь перед ним открылось сумрачное подземелье с высоким куполом и гладкими стенами. В скудном свете, струившемся от врат, он мог рассмотреть эту вторую станцию во всех подробностях, и тут же понял, что она не была отражением первой. Ни трещины в стене, ни голокамеры, парившей над полом, ни трафора с десятком щупальцев… Безлюдье, тишина и пустота! Конечно, если не считать изваяний, что высились сбоку от врат.