Меч с камнем. Том 2
Шрифт:
— Как же не было контакта, если есть пленники, центурион? Либо то, либо другое. Вы свободны, Алефэр, пишите рапорт, — сказал лейтенант и задал вопрос на незнакомом синарианцам языке.
— Они говорят только akron makedonian, монсоэро, — вмешался командир, — собственно, потому я так и доложил насчёт контакта. Его не было с Внешним миром. А свою историю они вам расскажут сами, и её стоит послушать.
Брови лейтенанта подпрыгнули, и он внимательно выслушал Роб-Роя, после чего глубоко задумался.
— Больше десяти лет в этом кабинете я выслушиваю доклады командиров наших
— Да, будь они лазутчиками или случайными свидетелями, процедура была бы обычной, но здесь стандарты неприменимы. Вот вещественное доказательство, личное оружие, конфискованное при задержании, — он положил на стол пистолет и патроны к нему, а Роб-Рой усмехнулся, вспомнив процесс «конфискации» ударом приклада, — капрал Лесский не знает эту модель.
— Вы рассказали только о причинах, которые привели вас на нашу планету, а о том, что происходило уже здесь, ничего. Почему вы следили за отрядом Стелвервиля? — вновь обратился к пленникам лейтенант.
— При первом полёте мы столкнулись с атмосферными истребителями и уничтожили их, на нашем штурмовике было установлено атомное орудие. Также нас атаковали с земли ракетами, мы отстреливались. А здесь, в горах, ваш летательный аппарат сбил нас одним залпом при помощи неизвестного до того оружия. Мы пришли к выводу, что на планете существуют две изолированные цивилизации, настолько бросается в глаза различие технологии. Посовещавшись, к кому примкнуть, ведь только так мы сможем выжить, выбрали вас. Отряд же попался на глаза чисто случайно.
— Да, этот инцидент нам известен, он переполошил все разведслужбы Внешнего мира, шутка ли — схватка с неопознанным летающим объектом, с потерями и жертвами. Вы сделали разумный и правильный выбор, чем, кстати, значительно облегчили жизнь и нам, — усмехнулся лейтенант. — Внешний мир поделен на две сотни государств, за вами немедленно началась бы охота спецслужб, а штурмовик дал бы нежелательный толчок прогрессу в области вооружений, и нам всё равно пришлось бы вмешаться. И неизвестно, чем это вмешательство закончилось, в лучшем случае — похищением, в худшем — гибелью вас обоих.
— То есть, в любом случае мы бы оказались у вас?
— Да, это так. Кроме того… Вы ведь прилетели сюда на космическом корабле? Что с ним?
— Он совершенно разбит… Посадка напоминала крушение. Монсоэро лейтенант сделал всё возможное и невозможное, но большая часть экипажа погибла.
— Там сохранилось какое-нибудь оружие, оборудование? И вообще, где была посадка?
— А вы не засекли падение крупного космического объекта?
— Нет. Наше наблюдение большей частью касается Внешнего мира, хотя, конечно, за Космосом тоже нужен присмотр. Да и ваше падение, судя по тому, что я с вами беседую, не походило на метеор, а значит, без сильного взрыва и прочих эффектов, которые могли привлечь учёную и разведывательную братию.
— Я не могу точно назвать место, пока. Как-то не изучал географию этой планеты.
— Я так понял, корабль был повреждён ещё в Космосе?
— Да, мелкой частицей повредило маршевые двигатели и контроль над ними. Мы сбросили большую часть корпуса, сажали отсеки управления. На дальних крейсерах такая возможность присутствует.
— А эта самая часть корпуса, оставленная в Космосе, сейчас на околоземной орбите?
— Не думаю, — подал голос Гредж, — скорость при отстыковке была слишком велика. Скорее всего, её унесёт дальше, мимо планеты. Если мы с вами сможем создать модель, я бы рассчитал вектора сил и движения.
— А вы владеете такой информацией?
— Я пилот, имею солидный опыт полётов в Космосе, как в метрополии, так и в сложных для навигации местах. Расчёты сопровождают мою работу постоянно.
— И вы со стопроцентной вероятностью можете утверждать, что падение корабля на нашу планету исключено? Информация о вашей цивилизации во Внешнем мире на данный момент крайне нежелательна.
— Могу, причём именно со стопроцентной вероятностью.
— А вы что думаете, граф?
Роб-Рой поднял ладони.
— Мои познания о космических полётах на уровне простого гражданина империи. Я больше… чиновник. А вы искусственно сдерживаете прогресс верхней цивилизации, раз так беспокоитесь?
— Нет, как раз этим мы не занимаемся. Мы с большим трудом, вложив массу сил и средств, добились того, чтобы там наступила стратегическая стабильность, а такой толчок извне вполне мог бы её нарушить. Вот в этом наша основная задача. Мы держим себя в тайне от верхнего мира, но пристально наблюдаем за ним, анализируем, прогнозируем, направляем события в нужное нам русло, если они угрожают стабильности, внедряем агентов для этой работы. После того, как при полном невмешательстве русло развития привело к двум мировым войнам и появлению ядерного оружия… Стратегию немного изменили.
— Я не представляю, как жить в настолько диком мире, — граф передёрнул плечами, — все эти страны… Нестабильны. У них постоянно меняются границы, они сбиваются в блоки, грабят соседей, идёт то холодная, то горячая война… Им некогда смотреть вверх! А если прилетит астероид…
— Или империя Син, — продолжил эт Дрейвер.
— Или империя. Из пяти союзников в таком раздрае на момент контакта был только один, остальные давно объединились и занимались освоением ближнего Космоса.
— Наши друзья с Поверхности тоже его осваивают, — улыбнулся лейтенант.
— Серьёзно?
— Да так, болтаются на орбитах. Строят станции, запускают спутники, автоматические зонды на соседние, необитаемые планеты. Придумали дальнобойные ракеты с ядерными боеголовками, летящие через стратосферу. И боятся друг друга. На том пока всё стабильно. Под конец второй мировой войны применили новое оружие по двум городам… Это сильно повлияло. Человеческие тени, оставшиеся на каменной стене после атомного удара — ныне символ. Да ещё радиация. Её боятся больше.
— Вы хотите сказать…