Меч Севера

Скалл Люк

Илландрис увидела мельком горку костей в углу ямы и, неожиданно всхлипнув, отвернулась, сдерживая нахлынувшие слезы. В ее памяти всплыли лица троих детишек, которых ее заставили найти для Герольда.

— Ты плачешь? — спросил молодой голос.

Илландрис быстро вытерла лицо и увидела, что к ней обратилась Коринна, девочка двенадцати зим от роду, которая недавно осиротела: ее отец погиб, сражаясь неделю назад против сил Шамана.

— Просто соринка в глаз попала, — солгала Илландрис. — Что ты тут делаешь? Здесь небезопасно для детей.

— Я не ребенок, — ответила

Коринна. — Я почти взрослая женщина.

«Ты девчонка, — сердито подумала Илландрис. — Ты и понятия не имеешь, что значит быть женщиной. Какие жертвы мы должны приносить».

— А у тебя уже было первое кровотечение?

Когда Коринна нерешительно покачала головой, Илландрис указала ей на юго–восток.

— Тогда ты еще ребенок. Тебе следует находиться в литейной.

Старинная мастерская стала своеобразным убежищем для сирот, число которых в Сердечном Камне росло день ото дня. Кузнечные горны горели днем и ночью, обеспечивая поток оружия и брони для воинов, которые без конца прибывали в Сердечный Камень из Озерного предела. В закопченных стенах литейной сироты открыли для себя новые возможности, предлагая свою помощь трудившимся здесь кузнецам. Работа была тяжелой и опасной, но благодаря этому по вечерам им было что поесть, а по ночам находилось место на полу. Даже во время короткого лета в Сердечном Камне после захода солнца температура падала чуть ли не ниже нуля.

— Я шла помочь нашим мужчинам, — сказала Коринна. Опустив голубые глаза, она прикусила нижнюю губу. — Моя мать научила меня, как промывать рану и накладывать на нее шов.

Посмотрев на девочку, Илландрис заметила кровь на ее превратившемся в лохмотья рваном платье. Несмотря на это, Коринна с ее теплым взглядом и светлыми волосами была прелестна. Она напомнила Илландрис ее саму, только моложе.

— Тебе следует оставить лечение раненых. Пусть этим занимаются чародейки, — строго сказала она.

Убрав с лица прядь волос, Коринна нахмурилась.

— Никто не помог моему отцу, — ответила она чуть дрогнувшим голосом.

Илландрис поняла, о чем думает девочка. «Мужчин, которых Кразка пощадил, захватив Сердечный Камень, отправили сюда умирать. Они — пешки, принесенные в жертву, чтобы отвлечь внимание и замедлить продвижение воинов Шамана, пока Кразка собирает войска пределов, выступивших в его поддержку».

Она подбирала слова, почувствовав, какою болью наполнен голос юной женщины. Это было внове для Илландрис. Прежде она никогда не задумывалась о том, что ощущают другие люди.

— Твой отец был отважным человеком, — решилась она. — Чти его память, но старайся не подвергать себя опасности.

Оставив Коринну, Илландрис поспешила мимо охранявших ворота хмурых воинов и стала взбираться на холм, что поднимался сразу за высоким деревянным частоколом. Она отвлеклась, а следовательно, потеряла немало драгоценного времени. Ей здорово достанется, если она опоздает по вызову Шранри. Предводительница королевского круга и самая могущественная чародейка Высоких Клыков с огромным наслаждением наказывала Илландрис при любой возможности.

Холм был очень крутой, резко поднимаясь, он обеспечивал прекрасный вид на

Королевский предел. Сердечный Камень простирался под ним к востоку, воды озера Драгур сверкали золотом в лучах солнца. Череда долин тянулась на юг, переходя далее в Зеленый предел, где зима короче и менее сурова, чем где бы то ни было в Высоких Клыках.

Взгляды женщин, собравшихся на вершине холма, было обращены на северо–запад. Там громыхало сражение между силами Шамана и защитниками Сердечного Камня, которых поддерживали демоны, вызванные с Хребта Дьявола их хозяином- исполином. Королевский предел сейчас — главный очаг борьбы, но гражданская война, разгоревшаяся, когда Кразка отнял трон у Магнара, охватила почти всю центральную часть страны.

Когда Илландрис поднималась по холму, над Великой Резиденцией неожиданно взмыла огромная туша Герольда и зловеще повисла в воздухе. Крылья, как у летучей мыши, но шириной с поле, ритмично шелестели. Двадцать футов чешуйчатой жути медленно повернулись и уставились троицей огненных глаз прямо в нее, проникая в самую сердцевину души. Извивающийся хвост господина демонов, казалось, изучал воздух и его свойства. Его пасть, утыканная зубами, подобными кинжалам из слоновой кости, чуть ли не ухмылялась ей. Илландрис захотелось повернуться и с воплем скатиться вниз по холму.

Внимательно осмотрев город, хозяин демонов взвился в небо и устремился на восток, отбрасывая на землю гигантскую тень.

Ничто не препятствовало его полету, никто не осмелился бы бросить ему вызов. Сам Шаман испытал на себе силу Герольда во время их короткой схватки в небе к северу от города, и даже бессмертный убийца богов не выдержал этого испытания.

Илландрис потребовалась минута или две, чтобы прийти в себя и возобновить подъем, неуверенно передвигаясь на обмякших студнеобразных ногах. Это вновь отняло у нее время, что не осталось незамеченным тучной маленькой женщиной, руководившей чародейками, которые собрались на вершине холма.

— Блудная дочь наконец удостоила нас своим присутствием, — провозгласила Шранри, когда Илландрис вскарабкалась на холм, чтобы присоединиться к сестрам.

Тридцать чародеек, которые сформировали Королевский круг, повернулись и тоже уставились на нее. Илландрис старалась не потерять присутствия духа под их испытующими взглядами.

— Приношу свои извинения, — сказала она. — Я потеряла счет времени.

Шранри приподняла бровь безупречной формы, которая странным образом выглядела чужеродной на ее розовом пухлом лице.

— В последнее время ты выглядишь расстроенной. Тебя что–то беспокоит?

«Что–то беспокоит? Моего возлюбленного искалечили. Все, что было мне некогда обещано, пропало. Найденыши…» Илландрис усилием воли сдержала рыдание и не поддалась на провокацию.

— Ничего, сестра. Извините меня за опоздание.

Шранри казалась несколько разочарованной. Илландрис подумала, что на этом все закончится, но толстая коротышка- чародейка поманила ее мясистым пальцем.

— Иди–ка сюда.

Илландрис сделала, как ей велели. Она чувствовала, что остальные женщины наблюдают за ней.