Меч Шеола
Шрифт:
И даже во мраке их жилища увидел, как вспыхнуло и зарделось ее лицо. Успокаивающе улыбнулся и провел ладонью по волосам.
— Спи, княжна. Все хорошо.
Подождал, когда она закроет глаза, и полез к лазу. Корни медленно расступились перед ним и до ушей донеслось недовольное ворчание потревоженного бэра.
— Подвинься, лежебока.
Бэр нехотя перевалился на другой бок.
Ночная прохлада лизнула в лицо. Обдала первозданной свежестью, забравшись под одежду. Ухнул филин, ночной разбойник, отметив его появление.
И повернулся к Радогору. Глаза смотрят с укором.
«Сам не спит и людям не дает». — Догадался Радогор.
Присел к нему и обхватил за толстую шею.
— Зима долгая, успеешь выспишься. Так дедко говаривал.
Ночь на утро покатилась. Белый туман висит между деревьями Плывет, лениво покачиваясь над землей к поляне. Разбивается о стволы, оставляя на ветвях лохмотья прозрачной пены. Цепляется за кусты орешника.
— Хорошо то как! Век бы не уходил.
Бэр слушает, наклонив голову и потряхивая ухом.
Наползает туман на поляну, плывет, складывается в немыслимое. То бэром повиснет, зацепившись за куст. То зайцем перекинется. А то сплетется в волчью стаю. Что на ночную охоту вышла.
Кто еще сотворит такое?
Рогатый шлем поверх головы и тяжелое, вислое брюхо. Рука с занесенным топором….
Туман со всех сторон вползает на поляну. И не зверьем.
Ярл Гольм — Свирепая секира и его воины обрядились в призрачные одежды. Виру с меня за свою смерть пришел требовать. А с чего бы ему мне грозить?
Казалось, что Радогор не испытывает и волнения, ни страха. В отличие от его друзей. Вран, тяжело размахивая крыльями. Носился над землей, пытаясь разогнать призрачные видения. Бэр прыгал на передних лапах, низко, почти до земли опустив голову и нелепо вскидывая зад. И угрожающе рычал.
Радогор же шагнул навстречу призракам и с видимым безразличием, окинул взглядом того, кто совсем недавно был грозным и удачливым ярлом, предводителем свирепой дружины.
— А с чего бы ему грозить? — повторил он и сплюнул под ноги. — Туман, ночная слякоть и только. Выглянет красно солнышко, и нет его.
Призрак снова взметнул секиру над головой.
— Или ты, ярл, не хочешь добраться до своего Ваалхала, а так и будешь шляться по лесам и размахивать невесть чем? А может мне и то разметать, что от тебя и твоих людей осталось? — Насмешливо произнес он, даже не взглянув на грозное оружие. — Так ты только скажи. А я мигом помогу.
Влада, слушая его ровный спокойный голос, робко выглянула из — за спины и с удивлением увидела, что призрак остановился.
— И просить не надо…
Его пальцы сплелись в пасе.
Ягодка, осмелев, ринулся с громким ревом на этого непонятного и невиданного врага,
— А не лезь, когда не просят. Не твоего ума дело.
Призрак Гольма с испугом следил за его руками.
— Волхв ты или воин, но умоляю тебя… — Голос звучал гулко, словно из глубокого колодца доносился. — не делай этого. Ты сторицей отомстил нам за эту девку.
И его взгляд остановился на Владе. Которая тут же скрылась за спиной Радогора, посчитав ее самым надежным укрытием.
— Говори уважительно, ярл! — Голос Радогора отвердел, а в глазах появился холод. А пальцы, скрученные в пас потянулись к призраку. — Княжна перед тобой, не девка. И под моей защитой.
Призрак зашатался и, тускнея. Начал расползаться под легким дуновением ветра.
— Пусть будет так, как ты скажешь, волхв. Только укажи, как мне выйти на дорогу мертвых. Туда, где ждут меня мои великие предки.
Радогор, не скрывая презрения, усмехнулся и опустил руку. Покосился на княжну, которая снова показалась из — за его спины. Задумался на мгновение.
— Пойдешь прямо через лес. Все время на полночь держи. А там, за виднокраем увидишь острые шатры. И людей с волосами, будто хлебная полова. И неисчислимые стада скота…
— Зачем, враг мой, мне туда идти?
— Там найдешь ты искупление своим грехам. — В глазах Радогора появился грозный блеск, а голос раскалился, как полоса железа в кузнечном горне. — Можешь и не ходить. Если тебе нравится твое нынешнее существование. Настаивать не буду. Но если пойдешь, можешь развернуться во всю ширь, во весь, с позволения сказать, богатырский размах. Гуляй душа хоть одесну, хоть ошуюю. Чтобы днем озирались, а ночью спать боялись.
— Понял тебя, враг мой. — Призрак ярла, судя по голосу, повеселел. — А мне то, что от этого?
— Ваалхал, ярл. Ваалхал. — Радогор с насмешкой смотрел на ярла и его дружинников.
Призрак застыл, открыв рот.
— Рот захлопни. Простудишься. Рассвет… Последний дух испустишь, чем жить будешь? — Радогор весело засмеялся.
И можно было бы думать, что ему по настоящему весело, если бы не холод в его глазах.
— Я к зиме сам туда приду. И если увижу, что все исполнил так, как я указал, сам сведу тебя в твой Ваалхал. Но чтобы все управил, как надо. Не то…
Радогор поднял руку и пошевелил перед носом призрака растопыренными пальцами.
— Понял меня, ярл?
Призрак испуганно отшатнулся, тело его дрогнуло и расползлось клочьями. Но видя, что сиюминутная расправа ему не грозит, собрался вновь.
— А не обманешь? — С надеждой спросил он. — Сумеешь ли?
Радогор поморщился.
— А тебе есть из чего выбирать? — Губы дрогнули в язвительной улыбке. — Но не бойся. Как сказал, так и сделаю. А теперь ступай прочь, Гольм. Княжна спать хочет. — И махнул рукой. — Ягодка, проводи гостей.