Меч Шеола
Шрифт:
Проснулась сама, на рассвете. С подпухшими от слез глазами, но спокойная и уверенная в себе.
— Ты, как всегда прав, Радо. Горе уходит, остается печаль. — Проговорила она, глядя в сторону, натягивая на себя свою нелепую одежду. — Но с этим можно жить. А, кроме того, у меня есть ты. А это много больше того, что бы меня ждало в княжеском тереме. Нам не следует бежать. Я хочу посмотреть в лицо убийцам моих родителей.
Глава 14
Едва отворились городские ворота и место у них заняла дневная стража,
— Крак — к!
И почти одновременно с этим из леса на дорогу к городу вышел молодой и, не по возрасту крепкий, парень, одетый в кожаный, порезанный на ленты, подкольчужник. Подкольчужник туго перепоясывал широкий, двойной кожи, поясной ремень с боевым ножом. И с луком в левой руке. За плечом у парня не по здешнему торчала рукоять меча с рукоятью в виде головы диковинного зверя, в глазах которого сверкали два огромных самоцвета. Еще один нож дразнил рукоятью из — за голенища сапога. И целая связка ножей, широких и коротких на ремешке свисала с его шеи на грудь этого парня.
Рядом с парнем, косолапя и загребая дорожную пыль передними лапами, важно, храня величавое достоинство вышагивал молодой, полный сил, бэр. Бурая шерсть его лоснилась и сверкала в лучах утреннего солнца от сытости и избытка сил.
На спине бэра, перекинув ноги на одну сторону лицом к парню сидела девушка с горделиво вздернутым подбородком. Правда, если бы не длинные, распущенные по плечам, волосы, определить, что это девушка было бы невозможно, поскольку весь ее наряд состоял из мужской изорванной рубахи и таких же изорванных портов. К тому же девушка была босой.
Не спеша приблизились к воротам и девушка подняла на стражников синие. Небесной чистоты, глаза.
— Или не признали, вои? — Тихо, но властно спросила она. А бэр, на спине которого она сидела рассерженно заворчал. Вытянув морду вперед и царапнув землю когтистой лапой.
Народ, что был в это время перед воротами и за ними, замер. А потом над головой прошелестел чей — то испуганный женский возглас.
— Княжна! Владислава!
— Живая!
Один из стражников незаметно попятился, смешался с толпой и исчез в улице.
Влада скатилась со спины бэра, встала. Опираясь на его спину и с достоинством поклонилась.
— Мир вам, люди добрые! Живая я, живая. Запродал меня воевода Свищ в неволю северным ярлам, когда батюшку моего вашего князя убили. Да нашли люди, вызволили меня. Вот я и иду много дней в отчину босая и в тряпье с чужого плеча.
Скосила глаза на Радогора, де, так ли я говорю. И закончила.
— А это спаситель мой, последний из воинов рода Бэра. Радогор имя этого витязя. И бэр, который нес меня на своей спине всю дорогу чуть живую.
Не говорить же людям, что не на бэрьей спине, на руках этого самого витязя ехала.
Ворон с кровли вновь подал голос. Радогор поднял на него взгляд и кивнул головой. Толпа ахнула, сжалась и медленно, с неохотой расступилась. Сквозь толпу широким шагом к ним шел богато одетый воин, с мечом на поясе, щедро украшенным золотом и самоцветными
— Свищ. — Тихо шепнула Радогору княжна.
— Вижу. Догадался. Свищ, он и есть свищ, как бы не обрядился. — Спокойно, не сдерживая голоса, ответил Радогор. глядя на приближающего воеводу льдистыми серыми глазами.
— Не слушайте ее люди! Самозванка она. Княжна Владислава в воде утонула, когда с лодии прыгнула, чтобы от того ярла убежать. — Шепелявя закричал он в толпу. — Княжна пригожа и осаниста. А эта? Девка непотребная и власы, как у ведьмы…
— Здравствуй, братец Свищ. — лучезарно, с трудом сдерживая ярость, улыбнулась она. — Али не рад ты мне?
— Вязать их и в поруб! — Голос воеводы сорвался в визг. — А зверя на цепь. По праздникам гостей будет веселить.
Влада засмеялась. Развеселился и народ, пряча улыбки.
Бэр грозно заворчал и выступил вперед, закрывая княжну. Ворон же слетел с кровли и сел на плечо Радогора, горбом выломив крылья и вытянув шею, старался заглянуть в глаза, задыхающегося в ненависти, воеводы. А из — за городской стены в уши собравшихся вокруг них людей ударили сердитые голоса его, бэра, родичей.
А Радогор поднял правую руку и медленно ее перел лицом Свища, холодно, не спросил, произнес.
— Посмотри в лицо смерти, Свищ.
Свищ против воли поднял голову и его взгляд словно утонул в ладони парня. Голос его завораживал, а тело отказывалось повиноваться. Это почувствовали даже те, до кого слова еле долетали.
— Видишь ли ты ее, Свищ, убийца князя и княгини? Не ты ли подослал своих убийц, чтобы перехватить княжну и не допустить ее в город? Ты видишь их, твоих подсылов, смерть, Свищ? — И с удовлетворением качнул головой. — видишь.
Свищ стоял, боясь пошевелиться. Да и не смог бы. Ноги в землю вросли. Как зачарованный смотрел он в раскрытую ладонь. Видел, все видел воевода Свищ, уже и князем себя объявивший.
— Княжна Владислава спрашивала, как не отсох язык у того, кто на отчину северных ярлов приманил, чтобы убить того, кого батюшкой называл. Так пусть же отсохнет лживый язык!
Ладонь сжалась в кулак, пальцы брезгливо дернулись и людям впрямь показалось, что окровавленный красный язык шлепнулся в пыль, к его ногам, задергался и утонул в ней. А Свищ стоял с широко раскрытым ртом и пытался закричать. Но из рта доносились только невнятные булькающие звуки.
Кто — то из воинов Свища, очевидно и не без оснований, подумав, что и их ждет та же страшная участь, прячась за спинами, растянул лук. Радогор слышал, как негромко щелкнула тетива, но не повернул на звук и головы. Не сводя холодного немигающего взгляда с воеводы. Поднял левую руку и в ладони от своего лица прямо из воздуха выдернул стрелу и стрела с хрустом переломилась между пальцев. И в то же мгновение воин зашатался и. хрипя, схватился руками за горло. Между ладонями под подбородком торчала рукоять ножа.