Меч войны
Шрифт:
— Я говорю не о них!
— Зачем же, дьявол побери, вы притащили меня туда?
Весёлая искорка промелькнула в глазах Стрэтфорда.
— Назови это приключением, способным привести тебя к откровенности. Самый верный способ разделаться с болью — махнуть лезвием от уха до уха, и я уверен, что найдётся много помощников сделать это. Но я считаю, что в данном случае это слишком жестоко для тебя.
— Каков же другой способ, мистер Флинт?
— Броситься душой и телом в накопление капитала. Это сделает из тебя нового человека. Понимаешь?
— Не думаю, что я...
Флинт
— Я был на твоём месте. И сделал так. Мы думаем, что гонимся за счастьем, когда на самом деле стремимся к женщине. Затем, когда она стала нашей, мы начинаем добиваться богатства. А когда и оно приходит, появляется тяга к власти. Ты понимаешь? Но если мы не получаем чего-либо одного, надо просто переходить к следующему!
— Я не могу!
Флинт вздохнул и снял руку с плеча собеседника.
— Что ж, искренний ответ. А теперь, может, ты будешь столь же искренним и расскажешь о причине вашей дуэли?
— Откуда вы знаете? Это было тайным делом. Даже губернатор Сойер клялся...
— Томас Эдвардс, капитан Королевского флота, давний мой знакомый.
— Я не припоминаю капитана Эдвардса.
— Он с корабля «Отмщение». Подходящее название.
— Я уверен, что незнаком с ним.
— Но ты знаешь их врача, мистера Нэйрна. — Флинт неожиданно стал твёрд как дерево. Неподвижный, серьёзный, без всякой прошлой дружелюбности. — Я знаю, Роберт Клайв, что ты не пойдёшь на дуэль без желания отправить Хэйдена в могилу. И помню, как прямо сказал тебе, что не хочу видеть его мёртвым. О чём ты думал, когда пошёл против меня?
Клайв склонил голову, пробормотав что-то в ответ. А Флинт сидел, уставившись на него, пока тот не рассказал всё, за исключением того, что дуэль была отложена, но не отменена. Он принёс извинения и даже дал обещание, которое, как он сам понимал, не мог выполнить, поскольку и до этого уже дал обещание встретиться с Хэйденом и определить их судьбу раз и навсегда.
Стрэтфорд принял извинения, после чего они продолжили беседу о своих ожидаемых доходах.
По мере того как солнце поднималось над богатой плоской дельтой, через которую изливалось священное сердце Индостана, он постиг, что Бенгал был по крайней мере вдвое более богатым полем торговли, чем обещал когда-либо стать Юг, и что правление могольского правителя, запрещавшего англичанам и французам конфликтовать, обеспечивало небывалые возможности для торговли.
Роберт Клайв отряхнул руки от пыли и вытер солёные брызги, прежде чем войти через Морские Ворота форта Сен-Джордж. Проходя мимо часовых, стоявших у ворот и ответив на их приветствие, он с удивлением увидел Хэйдена Флинта. Клайв приветствовал его.
— Значит, ты опять здесь? Я надеюсь, мы можем нормально разговаривать? — осторожно спросил он.
— О чём? Если о письмах, которые ты привёз из Калькутты, то не думаю, что там есть что-нибудь для меня. Что касается остального, не вижу оснований нарушать наше соглашение.
— Нет. Писем нет. — Он увидел разочарование, промелькнувшее на лице Хэйдена. — Но я говорил с твоим отцом. Он преуспевает и уверенно восстанавливает своё состояние.
— Ты здесь навсегда?
— Ну, скажем так, на какое-то время. Мои дела заставили меня вернуться
— То же и со мной.
— Какие новости? — спросил Клайв, горя желанием узнать, будет ли Хэйден откровенен с ним. — Что-нибудь произошло?
— Ничего особенного, — равнодушно ответил Хэйден. — Может, тебе известно что-нибудь из большой политики?
— Только то, что знают все: Назир Джанг убит; Музаффар Джанг правит в Аркоте; люди Чанды Сахиба безнаказанно грабят страну; Мухаммед Али со своей армией заперт в Тричинополи, как клоп в бутылке. Дюплейкс воображает себя чрезвычайно мудрым.
— Ты отстал от великих событий, — несколько смягчившись, сказал Хэйден. — Музаффар Джанг тоже убит, а Декан — в распоряжении Салавата Джанга. Это то же самое, что в руках Шарля де Бюсси.
— Боже мой! И он позволил тебе уйти?
— Де Бюсси сказал, что ему не нужен шпион, вынюхивающий в Хайдарабаде. Я же считаю, что он рад был отослать меня обратно, чтобы я погасил всяческую надежду в наших рядах, рассказав о том, что произошло. Может, он думал, что я перескажу все истории, согласно которым Музаффар остался жив, или что мальчик, ставший его преемником, будет более сговорчивым с англичанами.
Клайв слушал Хэйдена, рассказывавшего, как копьё раскроило череп Музаффара; как француз поставил подростка Салавата Джанга вместо него; как тот принял низамство, но отказался от Талвара.
— Отказался? Не может быть!
— Я наблюдал это собственными глазами. Это был самый мудрый и своевременный шаг в управлении государством, какой я когда-либо видел. Я чуть не задохнулся от волнения, когда де Бюсси взял меч. Видишь ли, ему пришлось сделать это.
— Итак, алмаз-великан перешёл к де Бюсси? Господь Иисус, неудивительно, что француз хочет, чтобы об этом узнали все!
— Нет. Он лишь принял его от имени Дюплейкса.
Клайв остановился как вкопанный.
— Говорят, что на камень наложено великое проклятье. Ты верил когда-либо в это? Если он перешёл к Дюплейксу...
— Да, но верит ли Дюплейкс в проклятье?
— Я не сомневаюсь, что он верит только в его ценность и в ту власть и золото, которые получит взамен, если привезёт его во Францию.
Они пересекли парадную площадь по диагонали.
— Подумай о том влиянии, которое он приобретёт, подарив алмаз своему монарху. Ты помнишь бриллиант Питта? Он превратил Тома Питта из сына бедного приходского священника в члена парламента и влиятельного землевладельца. Он продал его регенту — принцу Орлеанскому с тем, чтобы принц сказал, что самый большой бриллиант в Европе находится в центре французской короны. Кто поручится, что король Луи устоит перед возможностью превзойти его?
Когда они проходили мимо флагштока, Клайв задержал Хэйдена, чтобы узнать его мнение относительно ближайшего будущего.
— Если ты хочешь оценить наши реальные возможности, то нам остаётся лишь Тричинополи. Мухаммед Али предложил признать Чанду Сахиба набобом Карнатики...
— Неужели?
— ...если тот позволит ему оставить за собой Тричинополи.
— Чанда Сахиб, должно быть, отклонил это предложение?
— Кто бы согласился в подобном положении? Его сын сейчас громит Танджор.