Меченый. Том 2. На переломе истории

Савинков Андрей Николаевич

— Хорошо, Михаил Сергеевич, давайте начнем с вопроса от меня. Для затравки, так сказать. Судя по письмам наших зрителей, среди населения данная тема не слишком актуальна, однако тут вопрос в некотором роде политический, поэтому хотелось бы прояснить, — Познер взял со стола заготовленный заранее материал и прочитал по бумажке, — первого февраля 1986 года Совет Министров СССР направил на утверждение Верховным Советом проект закона об внесении в Кодекс об административных правонарушениях некоторых изменений. Вряд ли перечисление их постатейно кого-то заинтересует всерьез, но если суммировать, то выходит, что у нас в стране резко увеличилось количество и величина штрафов. Причем в совершенно разных

сферах общественной жизни.

— Да, и что вас удивляет, Владимир Владимирович? — Я вопросительно приподнял бровь.

— Однако, я хочу тут апеллировать к работам Владимира Ильича Ленина. В трудах «Развитие капитализма в России» и «Что делать?», он указывал, что штраф — это форма эксплуатации и угнетения рабочего класса. Что штраф — это не справедливый способ наказания, поскольку для более обеспеченного человека он не является препятствием, а фактически становится официальной платой за возможность нарушения закона, а для менее — может и вовсе означать голодную смерть. Одно и тоже правонарушение, таким образом, имеет совершенно разную санкцию, что очевидно идет в разрез с принципом справедливости в отношениях человека и государства.

Вопрос с Познером естественно был согласован заранее. Более того его формулировку я, можно сказать, продумал самостоятельно, поскольку главной внутриполитической темой у нас в ближайшие месяцы должен был стать очередной съезд КПСС и принятие там новой программы партии. Той самой программы, где мы должны были наконец оттолкнуться от державших так долго коммунистическую мысль в кандалах догматов и пойти дальше. Именно сейчас я и собирался в форме «живого общения» объяснить народу, почему Ленин вместе с другими теоретиками коммунизма из 19 века уже в общем-то не сильно актуальны в наше время. Вопрос был скользкий, но и прятать голову в песок тут я тоже не собирался.

— Ничего удивительного. Сто лет прошло уже почти, жизнь вокруг поменялась более чем значительно, даже если не говорить о том, что у нас само государство и общественный строй изменился, — я пожал плечами, а мысленно еще раз пробежался по заготовленным тезисам. Говорить «без бумажки» — это была, можно сказать, моя фишка, но ведь это не значит, что к выступлениям я не готовился. Готовился, и при этом максимально тщательно, — в капиталистической системе, где имеется огромное расслоение по доходам, действительно штраф является скорее инструментом угнетения трудящихся, те же кто относится к 1% бенефициаров всей системы могут спокойно нарушать закон и легально откупаться от уголовного преследования. В СССР очевидно подобного расслоения нет и не может быть. Да, у нас есть рабочие, которые получают сильно больше среднего. В разы, шахтеры, например, за свой тяжки труд получают в три-четыре раза больше среднего. Или различные вахтовики, трудящиеся в сложных условиях севера. Там вообще заработок может составлять больше тысячи рублей в месяц, это не секрет. Но даже тысяча рублей — это всего лишь пять средних зарплат, на западе есть весьма тонкая прослойка граждан, зарабатывающая в тысячи раз больше. Вот для них — да, любой штраф с фиксированной суммой будет совершенно не существенным.

— С фиксированной? — Переспросил журналист.

— Ну можно ведь отсчитывать штраф от суммы годового заработка, например. Тогда станет не смешно уже и любому миллионеру, однако очевидно, что при имеющейся системе, обслуживающей интересы крупного капитала, вводить подобные нормы правящему классу не выгодно. Ну кто же будет делать себе хуже, дураков-то нет, — я улыбнулся и сделал движение открытой ладонью, как бы предлагая Познеру задавать следующий вопрос.

— Это значит, что труды основоположников коммунизма спустя сто-сто пятьдесят лет стали не применимы на практике? Устарели? — Именно

ради этого вопроса мы в данную тему и «зашли». Вопрос был тяжелейший, в конце концов не мало было в СССР и тех, кто искренне верил в торжество «красной идеи». Отталкивать их от себя я совершенно не собирался.

— Мы не говорим от устаревании, это неправильная, ошибочная формулировка, — не торопясь и максимально сглаживая углы я постарался донести до телезрителей ту мысль, которую высказал три месяца назад Косолапову, и на основе которой мы за зиму кардинально переработали новую программу КПСС. Сделали ее более честной и более приближенной к реалиям «на земле». Во многом данное выступление и нужно было чтобы «презентовать» итог наших трудов массовому зрителю. В ближайшем выпуске «Правды» должна была выйти статья разбирающая изменения уже более подробно, опираясь на коммунистическую науку и авторитеты. — Ну а что касается штрафов, то, видите ли, мы просто не смогли придумать, как заставить людей поступать правильно.

— Поступать правильно? Интересная формулировка, — усмехнулся Познер.

— А как по-другому это назвать? — Скривился я, — вот увеличили мы штрафы за не пристёгнутый ремень при езде в автомобиле. Не потому, что мы такие злые или хотим ограничить свободу гражданина всеми доступными способами. Просто количество людей, погибающих в авариях, в СССР растет год от года.

— Последние шесть месяцев у нас на телевидении регулярно крутились ролики социальной направленности о необходимости использовать ремни безопасности. От них была какая-то польза?

— Польза была, — я кивнул. — Однако до того момента, когда каждый будет пристёгиваться садясь в машину автоматически, не думая о необходимости этого действия, мы, к сожалению, очень и очень далеки. Или вот, например, собачьи… Кхм… Экскременты. Всем знакома история, когда весной сходит снег, а под ним все лужайки оказываются «заминированными».

— К сожалению, да, — забавно, кажется Познер немного смутился от «поднятия» мною столь неаппетитной темы.

— Никому ведь это не нравится. Ну очевидно же, что нет таких людей, однако почему-то никто за своими питомцами убираться не торопится. Как заставить людей не гадить там, где они живут? Пропаганда и штрафы.

— Кнут и пряник получается.

— Именно так. Поэтому, Владимир Владимирович, речь в данном случае идет о мерах, позволяющих подтолкнуть население в направлении светлого будущего. Ни больше, ни меньше. И поверьте, я бы лично с большим удовольствием вовсе отказался от подобного рода репрессивных мер, но что делать, если только они и работают?

Что касается ситуации на дорогах страны, то в феврале 1986 года была принята большая комплексная программа по уменьшению аварийности и снижению количества жертв с участием автотранспорта. 50 тысяч ДТП в год, 30–35 тысяч смертей. Как маленькая война, куда там Афганистану.

С аварийностью и высокой смертностью решили бороться сразу несколькими способами. Во-первых штрафы. За ремень, за скорость, за полосы, за все подряд. За алкоголь за рулем наказание вышло из административной категории в уголовную, санкция за него уже предполагала не только штраф, но и возможность конфискации авто, а при повторном «залете» — вполне реальный срок.

Увеличили — вернее расширили штаты под перевод увольняемых из армии прапорщиков и офицеров — численность ГАИ. На весь союз количество «махателей полосатой палочкой» составляло порядка 70 тысяч человек. Не так мало, однако для примера РФ при вдвое меньшем население имела примерно столько же дорожной полиции. Впрочем, там и автомобилей было куда больше, так что тут прямой аналогией пользоваться было сложно. Так или иначе к 1990 году планировалось довести количество гаишников до ста тысяч человек.