Мечтать о такой, как ты
Шрифт:
– Ты знаешь, как-то не пойму. С мифами я расстаться вроде готова, а вот с расставанием – не очень.
– Но ведь он подлец! – возмутилась Роза.
Я нерешительно угукнула.
– Он у тебя просто чурбан бесчувственный. И бросил тебя, когда был больше всего тебе нужен. Но твое подсознание все еще его любит.
– Да? – расстроилась я.
– Да! Оно пытается тебя втравить в традиционную женскую игру «давайте спасем неудачника». Мол, вот он, такой бедненький, такой одинокий и запутавшийся. Я его спасу,
– Ничего такого я не думаю, – возмутилась я. – И вообще, я сама его бросила. А теперь вот реву по ночам.
– Так ты потому и ревешь, что любишь!
– Ничего я не люблю, – замотала я головой. – Может, мне опять снотворного попринимать?
– Ага. Целую пачку. И после этого ты говоришь, что разлюбила? Ты должна забыть его и жить дальше. Все мужики козлы, но мы не должны из-за этого плакать во сне.
Роза, которую когда-то муж бросил с ребенком на руках, так и не вышла замуж второй раз, не сумев поверить больше ни одному мужчине. Она подняла дочку и живет вполне полноценной, счастливой жизнью самостоятельной женщины. Именно той жизнью, которую я так не люблю. Не хочу быть свободной, хочу быть закабаленной. Правда, только если Стасом.
– Вот именно! – злорадствовала Роза. – Ты готова плясать под его дудку, если он соизволит подудеть.
– Готова, – покорно согласилась я. – Была готова.
– Дура.
– Да, – не стала я спорить.
– Как там Ника? – решила не добивать лежачего Роза. О нашем грядущем пополнении уже знали все. Что известно маме, известно свинье. Или как там говорят? В общем, новость разлетелась.
– Представляешь, вчера вдруг решила готовиться к экзаменам…
– А она все-таки будет поступать? – удивилась Роза.
– Сказала, что будет заниматься на следующий год. Так вот, сидит она, пишет что-то там и вдруг говорит: умираю как хочу вина.
– Чего? – поперхнулась Роза.
– Вина. Представляешь? Я ей говорю – тебе нельзя. А она ни в какую, говорит, пока не выпью, не успокоюсь, пришлось купить ей это, безалкогольное. Она так весь вечер и сидела, пила вино и писала сочинение. Прямо с бокалом в руке, очень смешно!
– Ухохочешься, – скривилась Роза. – Семнадцатилетний беременный ребенок учит уроки, попивая вино.
– Безалкогольное, – уточнила я.
– Это мало меняет дело. Сегодня такое, а завтра нормальное.
– Я думаю, это на нее так беременность действует. Я, когда ее ждала, однажды слопала целую трехлитровую банку маринованных кабачков. Ужас!
– Да что ты? – хмыкнула Роза. – И как оно?
– Говорю же, ужас. Потом целый день в обнимку с туалетом. Тошнило, как фонтан на площади. Не знала, чем заткнуть! – улыбнулась я.
Воспоминать, что и я когда-то тоже была беременна и не контролировала себя, почему-то было приятно. Эх, молодость, молодость!
– Ты лучше скажи,
– Ее отец я не знаю, как поживает, а отец ребенка – наверное, неплохо. Ты его имеешь в виду? Ника у него целыми днями пропадает.
– И что? Он счастлив?
– Вроде пока не бросил. Ника ничего не рассказывает. А я, честно говоря, даже не знаю, хочу ли я о нем что-то знать. Вот сейчас его нет, и мы с Никой вместе, вдвоем. Можем по вечерам в «СКРАБЛ» поиграть, можем в «Монополию». Я тут на днях выложила слово «алгоритм», представляешь? Сорок шесть очков сразу!
– Круто. Ты бредишь? Какой «СКРАБЛ», тебе надо с ним поговорить!
– А вдруг он и правда ее у меня уведет? Вдруг он женится и увезет ее куда-нибудь. Я же без нее жить не могу!
– Ты говоришь прямо как твоя мамочка! – усмехнулась Роза.
Она знала мою маму еще в те незапамятные времена, когда я была ребенком. Ника была тогда совсем крошкой, и мама командовала нами, как ротой войск. Мы неплохо ходили строем и маршировали. А Роза удивлялась, почему я не пошлю мамочку к чертовой матери.
– Значит, ты просто забыла, что именно и как может сказать моя мамочка. – Я потянулась в кресле и зевнула.
– Ладно, передавай Нике привет. Пусть приезжает на дачу. Пусть берет с собой этого своего, как его…
– Николая, – напомнила ей я, и мы попрощались.
Хоть я и не видела сама этого самого Николая лично, он уже как бы незримо присутствовал в нашей жизни. Кажется, моя дочь была по уши влюблена. Она всегда была маленьким веселым солнышком, и я просто не могла поверить, что на свете есть кто-то, кто не полюбит ее всем сердцем. Но Николай молчал.
Однажды раздался хлопок входной двери и по дому пронесся сквозняк.
– Мама, мама, – влетела Ника домой, на ходу снимая в прихожей босоножки. Наша прихожая – это кладбище бесконечных валяющихся пар обуви, которые никому неохота убирать.
– Что, что! Будешь оливье? Тебе от тети Розы привет.
Ника копалась в холодильнике, изучая его содержимое.
– От тети Розы сплошные мимозы! – в один момент срифмовала Ника. – Мама, он самый лучший, ты представляешь!
– Не представляю, – честно призналась я. – Во-первых, по-моему, самая лучшая – это ты. Во-вторых, я его вообще не знаю.
– Вот именно! Вам надо познакомиться. Ты согласна?
– А ты уверена, что это так уж необходимо? – забеспокоилась я.
С другой стороны, раз он хочет со мной познакомиться, значит, он не намерен бросать мою дочку прямо сразу. Хорошая новость. Может, он еще окажется не так уж плох? Я, конечно, понимаю, что они еще молоды, и он вряд ли захочет брать на себя обязательства и все такое…
– Мам, он сделал мне предложение. Он меня любит и хочет на мне жениться! – выпалила Ника, вытаскивая из холодильника миску с оливье.