Мечтатели не предают
Шрифт:
Он протянул пластиковую карточку на имя Мэттью Уиллока и завалился на кровать.
– На входе охранники спят крепче ленивцев. Фото зажми пальцем – они и не заметят.
Так я и сделал. Охранник кивнул, и я прошел дальше через стеклянные раздвижные двери. У входа в лабораторию меня встретил человек в белом халате.
– Следуйте за мной, мистер Уиллок.
Приматы шизили в клетках. Фиолетовый свет лабораторных ламп окрасил шерсть в кислоту рейв-карнавала. Стоило мне пройти вблизи клетки, как они гнули решетки и вопили. Сенсоры кожи уловили излучение
Стерильная белизна пластика слепила. За столиками в шахматном порядке восседали шесть быков. Сочные и цветастые рукава татуировок заменили сочные и цветастые рукава клетчатых рубашек. На одноразовой тарелке лежал полупрозрачный оранжевый патрон. Внутри – пригоршня колес.
Человек в белом халате огласил условия:
– Бессонница, потеря полового влечения, головные боли, временная слепота, боли в почках, печени, желудке, слуховые и зрительные галлюцинации, диарея…
Он задрал голову к потолку, сложил губами конструктор слов по второму кругу и, обнаружив недостачу деталей, добавил:
– …а также алопеция, изжога, тошнота и рвота, анемия, реакции гиперчувствительности: бронхоспазм, отек гортани и крапивница. Это возможные побочные эффекты, которые могут проявиться в первые дни после приема препарата.
Я прикинул сценарии. Краткосрочная импотенция пугала не сильнее бессонницы, ведь на горизонте не было и намека на близость. Выходит, что сотка в обмен на однодневную тошноту. Конечно, я в сделке.
– Это же виагра для мозгов, док?
Реакция зала: отрыжка, хохот, удар кулаком по столу.
– Виагра – побочный эффект препарата для лечения легочной артериальной гипертензии. Наш же препарат предположительно обладает целевым действием на когнитивные способности. После его приема когнитивные функции у контрольной группы павианов анубисов выросли на 20 %. Мы полагаем, что препарат обладает большим потенциалом, поэтому приступили к расширенным исследованиям и объявили набор нулевой группы добровольцев. Пожалуйста, перед исследованием заполните форму. Удачи.
Битый час я ковырялся с анкетой. Я бы сочинил быстрее, но мешали визги обезьян. На всякий оклик примата я представлял халявные сто фунтов и вносил в анкету выдуманные сведения о хроническом здоровье мистера Уиллока.
Человек в белом халате подошел ко мне.
– Мэттью, мой ассистент проверил сведения из базы данных. Я уверен, конечно, что это недоразумение, но в твоем профайле загружено другое фото. У тебя же есть удостоверение личности?
Вопрос застал мою фигуру в нелепом положении – зад приподнялся для побега, локти отведены за спину за секунду до рывка, а ноги предательски прилипли к полу.
Приматы ликовали. Чесали лиловые задницы, выламывали металлические прутья клетки, гоготали и улюлюкали.
Я зажмурил глаза, чтобы не видеть свой побег в отражении стеклянных перегородок. Безнадега, бездельник. Кажется, что я первым в истории спустился по лестнице Дарвина на предыдущий уровень.
Так на полном ходу
Одна мысль сверлила висок. Дверь, кажется, разбита. Только бы не платить за ремонт. Я отбросил ладонь охранника и нацелил глаза на зеленую подсказку: ВЫХОД. Встал, раздвинул разбитую дверь и выпрыгнул в город.
Я несся вперед, обгоняя детские коляски, пиджаки, пакеты из продуктовых магазинов. Но люди в толпе шли в темпе города – быстрее, чем я бежал.
Я выдохся. Обернулся. Никто не гнался по следам. Даже приматы. Сел на ступеньки у дома. Золотая пасть в двери закусила стопку конвертов. Напротив ветер продувал заколоченные окна склада. Поверх металлических век сверкал лазурный граффити-вопрос:
СКОЛЬКО МИЛЬ ДО ВИФЛЕЕМА?
Еще подождать. Или сбежать. Остаться (ли).
Остаток дня я искал ответ. Я кочевал в квадратной миле Сити. Втер в ладони пыль первой римской стены. Отсиделся в прохладе парка Сент-Джеймс, разглядывая тройку пеликанов. Они заняли деревянную скамейку и следили за прохожими. Пеликаны растворяли конусы клювов, когда кто-то тормозил подле них. Под клювом надувался кожаный полупрозрачный мешок. Пеликаны требовали еды. Зрители обступали их и доставали фотоаппараты. Картинка из учебника.
– Астрахань. – Алый язычок смачивает указательный палец. Ба пролистывает страницы. Веранду наводняет полуденный свет. Я ерзаю на кресле. Ба рада находке. – Точно. Была у меня где-то выписка. Секунда, Сашаа. Так, слушай. Меланхоличная водоплавающая птица, привезенная из Астрахани русским послом. 17-й век. Подарок Карлу II. Сашаа, я знаю: однажды ты увидишь их и расскажешь мне. Давай напоследок повторим сегодняшний урок: keep, kept, kept. – Я повторяю неправильные глаголы, а Ба между делом заваривает чай и переливает его из стакана в стакан, чтобы он скорее остыл.
Солнце поникло. Я пошел на Трафальгарскую площадь. Положил голову к лапам бронзовых львов и считал автобусы, которые тащили поверх автомобилей рекламные лозунги.
УДИВИТЕЛЬНО!
НЕВЕРОЯТНО!
ФАНТАСТИЧЕСКИ!
Да, обещания в этом городе оглушают, гипнотизируют и берут новичков в плен. Один день жизни по цене двух, бездельник. Только заплати.
Я свернул в переулок где-то в Вест-Энде. У черного входа перекуривали драконы и тигры, богини и демоны, клоуны и фокусники. Они быстрыми движениями смахивали пот со лба, чтобы не смазать грим. У Стеня напротив стояли вышедшие в тираж красные телефонные будки.
Бездельник отварил дверь и скомандовал:
– …back to work lads.
Богини накинули на плечи крылья, клоун приладил на место красный нос, драконы и тигры спрятали лица за громоздкими масками.
И карнавал исчез в черной дыре. Бездельник подмигнул и крикнул мне:
– Ты с нами?
А потом захлопнул дверь.
Вечер я провел в Гайд-Парке. Я плелся вдоль озера. Меня окликнул шепелявый голос. Пунцовые щеки остужал веер воскресной газетной сплетни.
– Сашаа, рад встрече. Изучаешь город?