Мечтатели

Шелби Филип

Весной 1947 года, после того как Николас провел в «Глобал» чуть меньше года, Роза Джефферсон почувствовала удовлетворение и от выполнения плана возвращения дорожных чеков, и от способности Кассандры проводить его в жизнь.

– Как вы оба знаете, – говорила Роза Кассандре и Николасу за обедом, – «Глобал» стремится поставить на ноги свою европейскую финансовую систему. Мы должны возобновить операции с дорожными чеками. Ключом к этому служит армия. В оккупационных войсках находятся десятки тысяч американских солдат,

и они пробудут в Европе долгое время. Я хочу, чтобы военные банковские операции обслуживали их финансовые потребности. Это в конечном итоге будет нашим трамплином к дорожным чекам.

Николас взглянул на Кассандру.

– Самые крупные банки страны претендуют на жирный кусок военного пирога, – едко заметила Кассандра. – Пока всем было отказано. У нас столько же шансов, сколько и у других.

Роза кивнула головой.

– Мы начнем наступление на два фронта. В Вашингтоне и в Европе. Хью и Эрик возьмут на себя министерства обороны, финансов и Государственный департамент. Николас, я хочу, чтобы ты поехал вместе с Кассандрой и со мной в Европу. Чейз и Морган и остальные ничего не получат, потому что военные не верят, что гражданские могут иметь с ними общие дела. Мы убедим генерала Дрейпера, который возглавляет Отдел экономики в Германии, в обратном.

Роза сделала паузу.

– Это будет удобной возможностью для встречи с некоторыми из руководителей полиции в Европе. Никогда не знаешь, когда может потребоваться их помощь.

Николас Локвуд понял намек Розы. Он точно знал, что она хотела сказать своими последними словами, и оценил, как тонко объяснила она ему настоящую цель его поездки.

Они втроем прибыли в Лондон в начале июня. По пути в город из аэропорта Кассандра была ошеломлена масштабами разрушений. Хотя большинство достопримечательностей Лондона уцелело, целые районы подверглись разрушениям в результате бомбардировок и ударов ракет «ФАУ-2».

– Будет чудо, если город поднимется из руин, – воскликнула она.

– Когда заработает план Маршалла, Европа обретет свое чудо, – спокойно заметила Роза.

Кассандра уже была хорошо знакома с привычками Розы и не удивлялась предельно плотному графику пребывания. Одна за другой следовали бесконечные встречи со старшими американскими офицерами, которые отвечали за повседневную жизнь тысяч американских солдат и гражданских лиц, находящихся в городе… Тем временем Николас встречался с представителями Скотланд-Ярда, которые возглавляли борьбу с фальшивомонетчиками и мошенниками.

– Вам не надо беспокоиться о наших ребятах, – заверил Николаса усатый инспектор по фамилии Роулинс. – Мы знаем, чем они занимаются и где их найти.

Но были и другие встречи за пределами управлений полиции. Их темой не были фальшивомонетчики. Вместо этого Николас Локвуд интересовался Гарри Тейлором, спрашивал у Роулинса о любой информации, которую могли бы предоставить британские органы правосудия.

– У нас ситуация хаоса, – пояснил Роулинс. – Тысячи людей остались без учета, и лодки с беженцами прибывают каждый

день. Вдобавок мы говорим о человеке, который, как полагают, считается мертвым уже десять лет.

– Я знаю об этом, инспектор. Но даже в этом случае я был бы признателен за любую информацию, которой вы располагаете. Это личное дело.

Роулинс внимательно посмотрел на молодого человека.

– Мне нравился Мак-Куин. Мы уже пытались однажды достать Гарри Тейлора. Хорошо, мистер Локвуд. Вы получите известие, как только это будет возможно. Как я могу связаться с вами?

Николас протянул ему листок с графиком пребывания в Европе.

– Звоните мне в любое время, днем и ночью. Роулинс поднял брови, когда увидел имя Кассандры.

– Существует возможность, что Тейлор может охотиться за ней?

– Не он, инспектор. А сукин сын, который сделал его своим козлом отпущения.

– Я позвоню, – пообещал Роулинс.

Накануне их отъезда в Париж, Кассандра очень нервничала. Это был ее первый приезд в этот город со времени смерти матери.

– Не волнуйся, – шептал Николас, крепко обнимая ее. – Я буду рядом с тобой. С тобой ничего не случится, я обещаю.

Кассандре хотелось верить ему, но на следующее утро, когда показался берег Франции, она не могла подавить дрожь.

В день прибытия Кассандра и Роза встретили двух гостей, Эмиля Ротшильда и Пьера Лазара.

– Мы узнали, что вы приезжаете в наш город, и решили первыми приветствовать вас.

Кассандра была очарована старыми друзьями ее матери и внимательно слушала истории, которые они рассказывали о ней.

– Я не хочу оказаться любопытным, мадемуазель, – сказал Ротшильд. – Но можем ли мы предположить, что после окончания войны вы возвращаетесь к нам, чтобы продолжить то дело, которое начала ваша мать?

– С уверенностью можете, – ответила Кассандра. На следующее утро, после того как Николас убедился, что все в порядке, Кассандра посетила кладбище Пер-Лашез. Она была признательна, что несмотря на войну, кто-то аккуратно ухаживал за могилой. Кассандра подозревала участие Ротшильда и Лазара.

Долго простояла она перед простым надгробием, тронутым непогодой, и вспоминала об удивительном времени, когда она и мать были вместе. Незаметно ужас, который она испытывала при воспоминания о Париже, уступил место любви, которую чувствовала ее мать к этому городу и которая передалась ее дочери. В своем сердце она не могла отрицать это.

После их первой встречи с Эмилем Ротшильдом и Пьером Лазаром Кассандра и Роза убедились, что организация, основанная Мишель во Франции, может стать движущей силой для распространения дорожных чеков в Европе. Два банкира уже связывались с бывшими сотрудниками «Глобал». Ответ был ошеломляющим. Письма и телеграммы шли в Париж потоком.

– К нам вернется восемьдесят процентов первоначального состава штата, – предсказал Ротшильд. – А возможно и больше. Они очень преданные люди.