Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)
Шрифт:
— Можно мне опять в ванную?
Он кивнул, едва ее слушая. Она вернулась в ванную и снова закрыла за собой дверь.
Еще одно лезвие она зажала в руке и снова вышла в. комнату.
— Бай–бай, — проговорила она.
Когда она открыла дверь в коридор, он взревел и кинулся за ней.
Вжик!
— Это ужасно, — вымолвила она. — Они режутся, мне следовало это знать.
«Защита от тех, кто вырывает сумки, от разных ночных бродяг. Теперь я определенно могу с ними управиться. А этот куда запропастился? Хватает себя за шею, исполняя
— Пропустил бы меня, — попросила она. — Не стой на дороге, если не хочешь получить еще один урок. Хотя и от женщины.
Высоко подняв лезвие, она подошла к двери и открыла ее. Джо сидел на полу, прижав ладони к горлу.
— Гуд бай, — улыбнулась она, и закрыла за собой дверь.
Устланный ковром коридор. Женщина в белом халате, что–то напевая под нос, катила тележку от двери к двери время от времени осматриваясь. Она оказалась перед Юлианой. Женщина подняла голову и глаза ее вылезли из орбит, а рот от удивления открылся.
— Ну, конфетка… — проговорила она, — ты просто пьяная, тебе парикмахер не поможет. А ну, вернись–ка в номер и надень что–нибудь, пока тебя не вышвырнули из этого отеля. Боже милосердный!
Она открыла перед Юлианой дверь.
— Вели своему приятелю, чтобы он привел тебя в чувство, а я скажу горничной, чтобы она принесла горячий кофе. Ну, скорее, прошу тебя, иди к себе.
Она затолкнула Юлиану в номер, захлопнула за ней дверь и покатила тележку прочь.
Юлиана наконец догадалась, что это парикмахерша. Оглядев себя, она увидела, что на ней и вправду ничего нет. Женщина была права.
— Джо, — сказала она, — они меня не выпустят.
Она обошла кровать, нашла свой саквояж, открыла его и вывалила одежду. Белье, затем кофта и юбка, пара туфель на низком каблуке.
— В таком виде уже можно, — решила она.
Найдя гребень, Юпиана быстро причесала волосы. Затем уложила их.
— Представляю себе. Эта парикмахерша была права, когда чуть не свалилась с ног.
Она встала и пошла искать зеркало.
— Да, так лучше.
Зеркало оказалось на дверце гардероба. Подойдя к нему, она внимательно оглядела себя, поворачиваясь из стороны в сторону на носках.
— Я так растерялась, — произнесла она. Она поискала взглядом Джо.
— Вряд ли я соображала, что делала. Ты, наверное, что–то не то мне дал. Что бы это ни было, вместо того, чтобы помочь мне, оно только меня доконало.
Продолжая сидеть на полу, прижимая одну сторону шеи, Джо хрипел:
— Послушай Ну и хороша ты. Перерезала мне аорту, артерию на шее.
Хихикнув, она хлопнула себя рукой по губам.
— Боже, какой ты чудак. Ты умудряешься все говорить шиворот–навыворот. Аорта у тебя в груди. А ты имеешь в виду сонную артерию?
— Если я встану, — пояснил Джо, — я истеку кровью за две минуты. Пойми это. Так что окажи мне хоть какую–то помощь, пришли врача или вызови «скорую». Ты понимаешь, о чем я говорю? Ты сделаешь это? Ну, конечно, сделаешь. Договорились: ты позвонишь или сбегаешь за кем–нибудь?
Чуть поразмыслив,
— Хорошо, попробую.
— Приведи кого–нибудь ради моего спасения.
— Сходи сам.
— Да рана же не закрылась.
Кровь сочилась сквозь его пальцы, Юлиана это видела. На полу образовалась лужа.
— Я боюсь двинуться.
Юлиана надела свою новую шубу, закрыла новую кожаную сумку, подхватила саквояж и пакеты, принадлежащие ей, сколько могла унести. Особенно тщательно она уложила большую коробку с голубым итальянским платьем. Открывая дверь в коридор, Юлиана обернулась:
— Может, я смогу пригласить администратора. Там, внизу.
— Да, — с надеждой отозвался Джо.
— Очень хорошо. Я скажу им. И не ищи меня в Канон–Сити, потому что я туда не собираюсь возвращаться. Ведь при мне почти все ассигнации Рейхсбанка, так что я, несмотря ни на что, в выигрыше. Прощай.
Возле лифта ей помогли хорошо одетый пожилой бизнесмен и его жена: они взяли у нее пакеты и передали их внизу в вестибюле коридорному.
— Спасибо, — поблагодарила их Юлиана.
Коридорный понес вещи через вестибюль перед отелем, а она нашла служащего, который объяснил ей, как добраться до автомобиля. Вскоре она уже стояла в прохладном бетонном подземном гараже, ожидая, пока служащий выведет наружу ее «студебеккер». Юлиана вынула из сумки горсть мелочи, дала служителю на чай и через мгновение уже выезжала по тускло освещенному пандусу на темную улицу, блестящую от света фар автомобилей и неоновой рекламы.
Швейцар в ливрее лично уложил ее сумку и пакеты в багажник и улыбнулся ей так чистосердечно, что она, прежде чем уехать, дала ему огромные чаевые. Никто не пытался ее остановить, и это даже удивило ее. Никто даже бровью не повел.
Она решила, что они, наверное, думают, что заплатит Джо, а может быть, он уже заплатил, когда брал номер.
Ожидая у светофора в ряду других машин, Юлиана вспомнила, что не сказала администратору, что Джо нуждается в помощи врача, что он ждет и будет ждать до скончания века или до тех пор, пока утром не появится уборщица. «Лучше мне вернуться — решила она, — или позвонить. Остановлюсь около телефона–автомата. Но ведь это так глупо, — размышляла она, выискивая место, где бы остановится. — Кто бы мог подумать всего лишь час назад, когда мы регистрировались в отеле, когда поднимались в номер. Мы уже собрались было идти обедать. Мы, возможно, даже выбрались бы в ночной клуб».
Слезы снова выступили на ее глазах, но она продолжала ехать.
«Очень плохо, что я не посоветовалась с оракулом, он–то знал бы все и предупредил меня. И почему я этого не сделала? В любое время я могла бы у него спросить. В любом месте во время поездки и даже перед отъездом». Она невольно застонала. Эти звуки — какое–то завывание, никогда прежде ею не издаваемое — ужаснули ее, но Юлиана не могла сдержаться, несмотря на то что сцепила зубы. Жуткое монотонные звуки, стенания, исторгались из ее груди.