Мечты Энни

Ли Маурин

Возможно, ей действительно следовало отправиться домой, но что, если мамы и впрямь не оказалось бы на месте…

И хотя Энни размышляла над этим в ущерб урокам по истории и французскому языку, она, сколько ни старалась, не могла представить себе, что бы тогда произошло.

Генеральная репетиция закончилась полным провалом. Никто не мог вспомнить своих реплик, суфлера не было слышно, если он не орал, а Золушка упала с лестницы вниз головой прямо на камердинера Дандини и тут же разрыдалась.

Во

время репетиции мистер Эндрюс оставался совершенно невозмутимым.

— Ужасная генеральная репетиция является предвестником отличной премьеры, — убедительным тоном сказал он остолбеневшим исполнителям. — Слава Богу, что вы не выступили хорошо. Вот тогда бы я действительно заволновался.

Придя домой, Энни обрадовалась, увидев тетушку Дот, которая в кухне готовила ужин.

— Ты здесь давно? — спросила она.

— Где-то с четырех часов, милая. А что такое?

— Да так, интересно.

— Просто бессмысленно приходить сюда до вашего возвращения, не так ли? Мне даже не с кем поговорить, кроме как с собой. — Резким движением головы Дот сердито указала в сторону комнаты, где мать Энни сидела в точно такой же позе, в которой она была, когда девочки сегодня утром уходили в школу.

— О Дот! — Энни прислонилась щекой к костлявому плечу тетушки.

Если бы только можно было рассказать Дот о том, что она сегодня видела!.. Однако это лишь спровоцировало бы ссору. Энни улыбнулась, представив, как Дот, словно борец, которых показывают по телевизору, пригвоздила бы маму к полу и заломила бы ей руку за спину, не отпуская до тех пор, пока та не призналась бы в том, что ходила на премьеру фильма «Король и я».

— В чем дело, милая? — Дот положила на стол сосиски, которые в тот момент разворачивала, и заключила Энни в объятия.

— Ничего.

— Хочется просто прижаться ко мне, да? — нежно сказала Дот. — Жаль, что ты уже не маленькая девочка, а то могла бы посидеть у меня на коленях, как когда-то в детстве.

Теперь Энни была такой же высокой, как и Дот, а может, и еще выше.

— Жаль, что мы с Мари не остались у вас в Бутле, — вздохнув, сказала она.

— И мне тоже, милая! Как же мне жаль! — Дот легонько похлопала племянницу по спине. — Это все из-за отца Мэлони. Он пришел как раз в тот момент, когда я готовила ужин. Если бы только я не сожгла тогда заварной крем и не вышла из себя!..

— Ты разбила чашку о стену, помнишь?

— Помню. А ведь это была чашка из моего лучшего чайного сервиза. Я сказала то, чего на самом деле не думала, и из-за этого твой отец заупрямился.

— Ваш дом все равно был тесноват для всех нас, а с тех пор как мы съехали, ты родила еще трех мальчиков. — Энни выскользнула из объятий тетушки, чтобы поставить на плиту чайник.

— Мы могли бы попросить домовладельца предоставить нам более просторное жилье. Вообще-то мы с Бертом именно это и собирались сделать, — неожиданно сказала Дот. — А вместо этого я устроила настоящий скандал, так ведь?

«Такая, казалось

бы, незначительная вещь, несколько неосторожных слов, и вся наша жизнь внезапно изменилась», — подумала Энни.

— Ну да ничего! — сказала Дот, похлопав племянницу по плечу. — Где-то в глубине души Кен высокого мнения о своих прелестных девочках. Кто знает, какими бы вы стали, если бы остались у нас с Бертом. — Она отрезала ломтик сала и зажгла конфорку. — Я предоставляю тебе закончить приготовление этих сосисок, Энни. А я, пожалуй, пойду. И еще, в кладовой лежит мороженое-сэндвич.

— Спасибо, тетушка Дот.

Тут вошла Мари и, увидев сосиски, шипящие на сковородке, сказала:

— Мне кажется, что отец в последнее время вообще не ужинает. Он выбрасывает все в мусорное ведро.

Энни с удивлением взглянула на сестру.

— Я этого не заметила!

— Но тебя ведь никогда не бывает дома, не так ли? — сказала Мари, и в ее голосе послышался упрек. — Ты просто ставишь на стол его порцию, а затем пулей вылетаешь из дома.

— Отец еще не был у доктора? — спросила Дот.

— Не знаю, — виновато ответила Энни.

Дот, вспыхнув, сердито сказала:

— Не ты должна беспокоиться об отце, Энни! — Ее голос зазвучал так громко, что его было слышно на улице, не говоря уже о комнате, где сидела их мать, которой в первую очередь и были адресованы эти слова. — Мы все знаем, чья это обязанность. Наш Кен может умереть раньше времени, однако кое-кому на это просто наплевать.

— Я иду в туалет, — резко сказала Энни.

Это было слишком: папа болен, Мари слоняется с несчастным видом, а мама, или кто-то там еще, очень похожий на нее, ходит в кино.

— Пока, Энни! — спустя какое-то время крикнула Дот. — Я поставила картофель и сосиски на медленный огонь.

Вернувшись, Энни обнаружила, что сестра сидит на кровати с угрюмым выражением лица.

— Дот тебе сказала? — спросила Мари.

— О чем?

— О том, что в этом году мы не сможем пойти к ним в гости на рождественский ужин, потому что они уезжают к Томми. Что же мы будем делать целый день, Энни?

Сердце Энни опустилось. Самым ярким событием во время праздников всегда была веселая, несколько беспорядочная трапеза у Дот. Как только Сильвия об этом узнает, она, конечно же, пригласит ее к себе в отель «Гранд», но как оставить Мари одну на Рождество?

— Что нам еще остается делать, — терпеливо сказала Энни, — кроме как организовать свой собственный рождественский ужин? У нас есть гирлянды, и сейчас самое время украсить ими наш дом.

— Вот здорово! — с издевкой сказала Мари. — Все это напоминает мне самое жалкое воскресенье, какое только можно придумать. Уж лучше я подольше полежу в постели.

— А чего ты ждешь? — спросила Энни. — Не могу же я найти другую тетушку, чтобы поужинать с ней на Рождество. В любом случае, если ты не будешь присутствовать на мессе, ты должна встать утром и пойти в церковь.