Мечты Энни
Шрифт:
— Держу пари, такой серьезный вопрос обсуждался в семье Менинов по меньшей мере целый месяц.
Энни поставила чашки на кофейный столик с такой силой, что жидкость выплеснулась на полированную поверхность.
— Ты за этим явилась сюда спустя столько времени? — резко спросила она. — Чтобы язвить?
Сильвия, похоже, нисколько не смутилась.
— Я лишь пришла посмотреть, как у тебя дела.
— У меня было все хорошо, пока не появилась ты.
— А как Лаури и дети? — Сильвия вынула из кармана украшенный
— В полном порядке, спасибо. Саре очень нравится в школе, а Дэниел прекрасно освоился в садике. Они оба переболели свинкой и краснухой, но все обошлось. Лаури набрал немного лишнего веса, но в остальном у него все хорошо. А как Эрик?
— Эрик! — Глаза Сильвии засверкали. — У него все в полном ажуре. Он теперь самостоятельно ведет дела. Люди говорят, что его ждет еще более успешная карьера, чем у отца.
— Это хорошо, — сказала Энни. — А ты-то как?
Сильвия гордо тряхнула русыми волосами.
— Превосходно. Никогда еще я не чувствовала себя лучше. Но вижу, это пустая трата времени — спрашивать, как дела у тебя, Энни. Ты выглядишь очень довольной домохозяйкой в этом переднике, на фоне новых обоев.
— Думаю, тебе лучше уйти, — сказала Энни.
— Но ведь я еще не допила кофе! — Сильвия, вскинув свои идеальные брови, сделала вид, что она вне себя от гнева.
— Хорошо, допивай и проваливай.
— Ну, если ты настаиваешь. — Вздохнув, Сильвия стала маленькими глоточками цедить свой кофе.
Энни же так и не притронулась к своей чашке. У нее кружилась голова. Что случилось? Сильвия была ее единственной подругой. Они когда-то поклялись, что ничто не помешает их дружбе. Возможно, клин между ними вбила именно она, бесцеремонно предположив, будто Эрик… А какой была бы ее реакция, если бы Сильвия обвинила Лаури в том, что он не просто скучный человек, а делает нечто ужасное?
Энни уже открыла рот, собираясь принести извинения за все те слова, которые сказала в адрес Эрика, а еще напомнить Сильвии, что они все-таки подруги и обещали оставаться друзьями всегда. И что последние два года она скучала по ней так, что невозможно описать словами. И что нет никого, с кем бы она могла поговорить так же, как с ней. Сказать, что Сильвия единственный человек, которому она может доверить сокровенные мысли. Спросить ее, помнит ли она, как они частенько убегали в дамскую комнату, чтобы посмеяться, потому что только они находили ситуацию забавной, в то время как остальные относились к ней со всей серьезностью.
Сильвия допила кофе и потянулась к шляпе и солнцезащитным очкам.
— Спасибо за бодрящий напиток, миссис Менин.
Момент был упущен.
Они пошли в холл. Сильвия положила руку на замок, подарив Энни ослепительную улыбку.
— Ну, тогда до встречи, или, как сказала бы ты, «пока».
Энни, кивнув, произнесла:
—
Но не могла же она позволить Сильвии уйти из своей жизни. Она сделала шаг вперед, крикнув:
— Сил!
Сильвия не услышала. Она повернула замок, и вдруг ее тело начало сгибаться. Она прислонилась лбом к двери, а потом повернула прекрасное лицо к подруге.
— Боже мой, Энни, — прошептала Сильвия. — Я так несчастна, что, кажется, могу умереть.
Эрик ненавидел ее за то, что она не смогла родить ему ребенка. Он был согласен даже на девочку, поскольку девочки тоже могут быть адвокатами, к тому же все знали, что именно отец ответственен за пол будущих детей. А сейчас Сильвию ненавидела вся семья, потому что она их подвела. И чем больше они ее ненавидели, тем более вызывающе Сильвия себя вела. Ведь это был единственный известный ей способ защищаться, в противном случае она бы просто спасовала.
— Я ношу самые нелепые наряды, Энни. Миссис Черч недовольно поморщилась, когда в прошлое воскресенье я появилась на мессе в этой шляпе. Я напиваюсь и отпускаю грязные шутки громким голосом на званых вечерах, и вообще веду себя вызывающе. — У Сильвии вырвался смешок. — Вообще-то шокировать людей — веселое занятие, но от этого Эрик ненавидит меня еще сильнее.
— О Сил! — печально произнесла Энни.
Они уже вернулись в гостиную и сидели на диванчике. Энни держала подругу за руку. Сильвия не плакала, однако ее глаза неестественно блестели, а вокруг губ появились глубокие морщины. Она так сильно сжимала руку Энни, что той было больно.
— А ты была у врача?
— Он не обнаружил никаких отклонений от нормы. Сказал, что мне следует расслабиться и прекратить постоянно думать об этой проблеме. — Она еще сильнее сжала руку Энни. — Если бы я только могла! Каждый раз, когда у меня начинаются месячные, я чувствую физическое недомогание.
— Должно быть, все дело в Эрике, — предположила Энни.
Сильвия сделала вид, что очень удивлена.
— Уж не намекаешь ли ты на то, что кто-то из Черчей может быть небезупречен?
— Извини, я не подумала, что это считается преступлением.
— Вообще-то так оно и есть, — сказала Сильвия. — Я как-то предложила Эрику сходить к доктору вместе. Он в это время наливал чай и в гневе выплеснул его на мои ноги. Это случилось именно в то утро, когда ты пришла меня навестить. Ты тогда не попросила меня показать ноги, так ведь? — Сильвия отпустила руку Энни, встала и начала ходить взад-вперед перед камином. — Ты была права, Энни. Тот синяк на совести Эрика. Он не часто меня избивал, и я защищалась, как могла, но Господи, если бы ты только знала, как же я ненавидела тебя за то, что ты обо всем догадалась. — Она с любопытством взглянула на Энни. — А ведь он тебе никогда не нравился, правда?