Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— И у кого сейчас этот, с позволения сказать, документ? — поинтересовалась Алла.
— У жены Гальперина, наверное. Или у адвоката.
— А откуда вы знаете, что Малинкина подписала?
— Да она сама рассказывала. Злорадствовала, что Гальперин «свое получит» — так она сказала.
— А когда она вам это рассказывала?
— Да вот накануне того дня, когда пропала.
— Малинкина пропала?
— А вы не знали?
— Честно говоря, меня в известность не поставили!
— Ну еще бы — у Мономаха и так полно неприятностей, чтобы еще Олькой заниматься!
— А кто еще умер? — спросила Алла, навострив уши.
— Старуха одна. Да там Мономах-то не виноват — сердчишко не выдержало. Диабетичка опять же, возраст. Короче говоря, удивляться нечему, только для главного это — отличный шанс прищучить нашего зава!
— Скажите, Татьяна, когда умерла та пациентка?
— Несколько дней тому.
— А как вы узнали, что Ольга пропала?
— Мишечкин, ординатор наш, рассказал. У них с ней шуры-муры, понимаете… Вот дура Олька, я ей так и сказала: зачем связываться с ординатором, он ведь даже не хирург еще! С врачами вообще ловить нечего, если кого мое мнение интересует. Вот если, скажем, он в частной клинике работает да еще должность какую занимает — дело другое. А в городской больничке да на бюджете — дохлый номер. И будь он хоть Гиппократ, а выше головы не прыгнет!
Но Алла уже не слушала разглагольствований медсестры, брызжущей ядом во все стороны, словно тростниковая жаба. Она поздравляла себя с тем, что случайно наткнулась на настоящий кладезь информации, хоть от этого «кладезя» за версту несло тухлятиной.
Дом, в котором Ольга с подружкой снимали однушку, оказался панельной девятиэтажкой в районе Гражданского проспекта. Лифт не работал. Поднявшись на третий этаж, Мономах растерянно огляделся: ни на одной двери не было номера. Пришлось подняться выше этажом и путем несложных умозаключений вычислить нужную квартиру. Нажимая на звонок, он надеялся, что в это вечернее время кто-то окажется дома. Желательно сама Малинкина.
Однако открыла незнакомая девушка, облаченная в короткий махровый халатик, из-под которого выглядывали тонкие, словно у молодого фламинго, ножки в пушистых тапочках. Она даже не спросила, кто звонит — просто настежь распахнула дверь. Удивительная беспечность!
— Здравствуйте, — пробормотал Мономах. — Э… Оля дома?
— Оля? — переспросила девушка, окидывая незнакомца оценивающим взглядом. — А вы кто?
— Я ищу Ольгу Малинкину. Она здесь?
— А-а, так вы из полиции?
— Почему — из полиции?
— Ну приходили сегодня утром, тоже Олю спрашивали.
— И что вы сказали?
— Правду: я не видела ее пару дней. Но это неудивительно. Сначала дежурила, а потом… ну, может, у приятеля «зависла» на ночь?
— У Мишечкина?
— Какого еще Мишечкина?
— Вадима.
— Вадика, что ли? Может, и у него.
— В общежитии?
— А, ну да, вряд ли… Тогда, значит, у кого-то другого.
— У Оли, что, много приятелей?
— Не больше, чем у других, — фыркнула девушка. — Так вы не из
Не ответив на ее вопрос, Мономах развернулся и принялся спускаться вниз. Зря потраченное время! Зачем он вообще решил разыскивать медсестру — не царское это дело! Почему не поручил ординатору, в конце концов, Ольга — его девушка… Хотя, похоже, не только его.
Выйдя на воздух, он взглянул в небо. Из-за низко нависающих облаков было темно, несмотря на не слишком поздний час и на то, что в это время года в Питере белые ночи. Мономах ощущал смутное беспокойство, его мучили дурные предчувствия. Ольга — девка молодая, могла и загулять. Верить в то, что она имеет отношение к смерти Гальперина, он не хотел, но и не думать об этом было невозможно. Если следачка из Комитета говорила правду и к адвокату действительно применили эвтаназию, это означало только одно: кто-то из персонала, из его людей, виновен в преступлении!
Достав сигарету, Мономах вертел ее в пальцах, не решаясь закурить: с тех пор, как он делал это в последний раз, удавалось держаться. Но желание становилось почти непереносимым, даже легкие начинали болеть, как будто отзываясь на наркотик, неожиданно оказавшийся так близко.
— Владимир Всеволодович? — услышал он и обернулся. К нему приближалась Алла Гурьевна Суркова! Что, черт подери, она тут делает?
— Какими судьбами? — спросила она, подмечая и растерянный вид зава ТОН, и незажженную сигарету в его пальцах.
— Я… — начал он и запнулся, поняв, что любое объяснение будет выглядеть неубедительно. Он ведь не сказал следователю о пропаже медсестры, а соврал, что не успел ее опросить на предмет злополучной ночи.
— Заходили к Малинкиной? — спросила Суркова. — Она дома?
Он покачал головой.
— Я так и думала. Утром приходили мои коллеги, но тоже ее не застали. Пойдете со мной?
— Я?!
— Или предпочитаете здесь подождать?
Мономах выбросил сигарету в урну и поплелся за следовательшей.
— О, вас уже двое! — изумленно округлила глаза соседка Ольги.
— Вы — Эльмира Ласкина? — задала вопрос Алла и привычным жестом показала удостоверение.
— Так вы все-таки из полиции! — с укоризной посмотрела на Мономаха девушка.
— Из Следственного Комитета, — уточнила Алла. — Мы можем войти? Кстати, не стоит открывать дверь вот так сразу, — добавила она. — Хорошо, мы пришли, а если злоумышленники какие?
— Ой, да кому я нужна! — отмахнулась Эльмира, провожая гостей по темному коридору в комнату.
Алла развернулась к ней лицом.
— Одна молодая девушка из этой квартиры уже пропала. Хотите стать следующей?
— Что значит — пропала? Просто не пришла еще…
— И вас это не удивляет?
— Нет. Я вашему сотруднику, — Эльмира кивнула на стоявшего в молчании Мономаха, — говорила: Олька у какого-нибудь приятеля зависает, она погулять-то не дура! Вы в курсе, что она из…
— Из Калининграда приехала, — кивнула Алла.
— Вот именно, — подтвердила соседка. — Олька надеется остаться в Питере, потому что дома — никаких перспектив, вот и ищет себе партию.