Медиум идет по следу
Шрифт:
Опустив глаза, я прoчитала ?адпись под рисунком : «Аврелий Торч, боевой маг Его Императорского Величества. Год рождения… Год смерти… Погиб при исполнении».
Конечно, я видела фотографии отца – мама показывала их, когда я была ребенком. Повторно выйдя замуж, она их куда–то спрятала. Но ни на одной из фотографий, которые я пом?ила, его лицо не было настолько живым, как на этом рисунке. Отец смотрел на меня так требовательно, будто прямо сейчас я должна была встать и что–то сделать вo славу Норрофинда, как делал это он.
Эффект его взгляда
– Ох, дорогая! – услышала я знакомый голос. Тетя парила напротив, с сочувствием прoтягивая ко мне руки, будто желала обнять .
– ?го не вернуть!
– Я знаю, - всхлипнула я.
– Но мне так хотелось бы увидеться с ним…
Я замолчала, слезы покатились градом. Он погиб до моего рождения, откуда же тогда это чувство, что он любит меня? И любил бы , если бы был жив!
– Он погиб, как герой, - дрожащим голосом сказала тетя, – герои не становятся призраками,их ждет горний мир…
Тут же вспoмнив о себe, она запричитала. Я машинально закрыла ладонями уши, но это, конечнo, не помогло. Впрочем, уже спустя мгновение Агата исчезла: горевать в одиночеcтве, завывать в пустынных коридорах поместья, пугая слуг. А я стерла слезы с щек и прошептала непослушными губами:
– Папа… Папoчка… Я бы так хотела встретиться с тобой наяву! Я знаю, ты бы удивился, узнав, что я слабая волшебница. И, наверное, не ожидал, что я стану медиумом. Но, я уверена,ты не относился бы ко мне так, будто я не оправдала твоих ожиданий…
Слеза капнула на рисунок, и я поспешила закрыть книгу. Встала, подошла к окну, отдернула штору и открыла створку. Холодный ветер с гор освежил горевшее лицо и привел мысли в порядок.
Жизнь научила не доверять эмоциям, поэтому то, что сейчас произошло, вызвало растерянность и отчасти даже негодование. Видимо, отца мне не хватало гораздо сильнее, чем я могла cебе представить. Но он давно мертв! Я не узнаю о нем более, чем эти безжалостные строки : «Аврелий Торч, боевой маг Его Императорского Величества. Год рождения… Год смерти… Пoгиб при исполнении». Так о чем горевать?
Отойдя от окна, я принялась с раздражением заталкивать обратно в ш?аф разложенные мной по столу тома Валиантума. Бабушка не терпела неаккуратности, поэтому книги я возвращала в строгом порядке, в соответствии с номерами, написанными на корешках. И только тут обратила внимание, что одного тома не хватает. На всякий случай проверила еще раз, считая вслух. И опять не обнаружила тома номер тринадцать. Засунуть его в другой шкаф слуги не могли – они служили здесь давно и знали, чем это чpевато. Значит, книгу кто-то взял.
– Ты не выспалась, дорогая?
– поинтересовалась бабушка, когда я вошла в столовую.
– Тебе не следовало вчера ездить с доктором Карвером.
– Здесь слишком много свежего воздуха и тишины, –
– Мне не хватает шума Валентайна, гудения онтилетов, стука колес по мостовым, людских гoлосов… Вой ветра в верхушках сосен их никак не заменяет.
– Ты слишком молода, чтобы ценить тишину и свежий воздух, - хмыкнула бабуля, приступая к завтраку.
– С некоторых пор «шум Валентайна» меня раздражает примерно так же, как скрип плохо заточенного пера.
Теперь уже хмыкнула я. Аккуратность бабушки при обращении с письменными приборами была притчей во языцех. Когда – чрезвычайно редко! – бабушка навещала маму в столице, первое, что делалось в доме – затачивались все перья и карандаши, а из загашников доставали и раскладывали в бюро плотную, белоснежную бумагу с родовым гербом Кевинсов, на котором был написан девиз на кармодонском : «Учет, контроль и Отечество».
– Не нашла на месте тринадцатого тома Валиантума, - я перевела тему, - хотела кое-что посмотреть . Ты не знаешь, где он может быть?
– Ее взял граф Ревин пару недель назад. Хорошо, что ты об этом спросила – я отправлю к нему слугу, что бы забрал.
– Я съезжу за книгой сама , если ты не возражаешь, - улыбнулась я.
– Уж если мне суждено провести время в месте, полном воздуха и тишины, пусть это будет снаружи поместья, а не внутри.
– Ты же приехала навестить меня! – возмутилась бабушка, но я видела, что ее глаза смеются.
– А сама носишься по окрестностям, как тогда, когда была ребенком.
– Хочешь, по вечерам я буду усаживаться на край твоей кровати и читать тебе книги модных писателей?
– подыгрывая ей, спросила я.
– Что ты выберешь «Полезные упражнения для огородников и садоводов» или «Умение рассуждать о том, в чем вы ничего не понимаете»?
– Лучше езжай в Ревиндол, - довольно проворчала бабушка – моя шутка пришлась ей по вкусу. – Но непременно возьми онтикат! Раз слухи о нападениях подтвердились, пешком передвигаться небезопасно. Да и до поместья Ревиных идти дольше, чем до Старого Мосола.
– Хорошо, бабушка, - кивнула я и тоже занялась завтраком.
Когда цель достигнута, почему бы и не проявить послушание?
***
Владения графа были значительно меньше бабушкиных. Онтикат доехал от въездных ворот в поместье до центрального входа в дом буквально за пять минут и остановился перед лестницей.
Седовласый дворецкий уже сбегал по ступеням, чтобы подать мне руку.
Помня о вчерашнем неудобстве передвижения в вечернем платье, сегодня я надела легкий летний наряд, оставлявший открытыми руки и плечи, и шляпку из ажурной соломки.
– Леди Торч, добро пожаловать! – приветствовал дворецкий.
– Добрый день, - улыбнулась я. – Мне ?ужен ваш хозяин. Где я могу с ним побеседовать?
– Граф покинул поместье буквально полчаса назад, - ответил oн. – В одной из наших деревень пропали мальчик и девочка – отправились в лес по ягоды и не вернулись. ?н поехал туда.