Медиум идет по следу

Каури Лесса

Отойдя к стене, волк улегся на лежак и положил морду на лапы.

Мы с Бренноном вышли из кладовой. Помощник достал из кармана старинный ключ и запер комнату, пояснив:

– Чтобы не шлялся, где не нужно.

– Как утром? – пробормотала я, вспомнив давешнее происшествие.

Все-таки тетя Агата была права – незнакомец отлично сложен! Великолепная рельефная мускулатура и никаких излишеств. Такими в учебниках истории рисовали вождей древних племен…

– Какие планы на сегодня? – поинтересовался Брен. – Мне сопровождать тебя?

– Нет, благодарю, – с трудом прогнав из грез мускулистое видение,

ответила я. – Здесь я в безопасности, ты же знаешь. Хочу сходить в деревню, пообщаться кое-с-кем. Вот только позавтракаю и поздороваюсь с бабушкой. А ты отдыхай.

По губам Бреннона скользнула улыбка – он явно знал, как провести время отдыха!

В минуты душевного раздрая он до сих пор называл меня «лисенком», как однажды назвал девчонку, которую защитил от преследователей. Но Бреннон Расмус и сам походил на лиса – огненно-рыжий, лохматый, с прищуром, полным лукавства. Его зелено-карие глаза подмечали любую мелочь, будь то незапертое окно или кошелек, небрежно засунутый в чей-то карман. Он мог вскрыть любой замок, используя все, что под руку попадалось: шпильку, ножик, спицу. Он быстро соображал и двигался, а бегал так, что за ним редко кто мог угнаться. И, несмотря на внешне не очень крепкую фигуру, отличался удивительной физической силой. Если честно, я его обожала. Как брата, о котором всегда мечтала, хотя брат у меня был – Алаберт, младше меня на пять лет, родился во втором браке моей матери, но родными мы так и не стали.

Покинув башню, мы с Расмусом отправились каждый по своим делам.

Прежде чем посетить столовую, я поднялась на второй этаж донжона и постучалась в бабушкины покои. Она вставала рано – сказывалась возрастная бессонница. Утренние часы тратила обычно на разбор почты.

– Входи, Эвелинн, – услышала я ее голос и улыбнулась – она по стуку определяла, кто за дверью.

Я вошла.

Герцогиня Воральберг, полулежа в огромной кровати, просматривала письма. Из чашечки тончайшего кармодонского фарфора, стоящей на накроватном столике, доносился слабый летний аромат.

Она взглянула на меня, приспустив очки.

– Как спалось, дорогая? Что-то ты бледная с утра.

Несмотря на возраст – ей недавно исполнился семьдесят один год – бабуля не утратила ни прежней внимательности, ни прозорливости, которая, как поговаривали, была свойственна всем урожденным Кевинсам.

– Сильно устала с дороги, – ответила я, поцеловала ее и присела на край кровати. – Меня укачивает, ты же знаешь.

– Надо было воспользоваться онтилетом, – поморщилась она. – Ты долетела бы из столицы всего за день, а не тряслась бы по ухабам целых три!

– Не люблю летать, – виновато ответила я.

Это была правда. Но никто не догадывался – почему именно я не любила летать.

– Бояться высоты для рожденной в Норрофинде – верх глупости! – фыркнула бабушка.

– Я не боюсь высоты, – пожала плечами я. – Тут другое…

Она отложила письмо, которое держала в руке.

– Опять твои обожаемые приведения?!

В ее голосе было столько искреннего возмущения, что я рассмеялась. Потому что возмущение было адресовано не мне, а этим самым «обожаемым привидениям».

Когда выяснилось, что я – слабый маг, бабушка – единственная из родственников – приняла это известие, как должное. Мать и отчим были откровенно разочарованы, остальные предпочли держаться

от меня подальше. Как будто я подцепила заразную болезнь.

– Увы, – вздохнула я. Предпочтя перевести разговор на другую тему, кивнула на письмо. – Это от кого?

– О-о, это моя головная боль, – бабушка снова взяла бумагу и потрясла ее так, словно хотела, чтобы она рассыпалась в прах. – Эндрю Рич, граф Рослинс, старый друг твоего деда, уже в третий раз приглашает меня на празднование юбилея. Ему исполняется восемьдесят, и он вбил себе в голову, что раз мой муж на том свете, в связи с чем не сможет составить ему достойную компанию, это должна сделать я.

– А ты не горишь желанием ехать? – я понимающе улыбнулась.

– После того, как Эндрю во второй раз женился на этой вертихвостке… не помню ее имени – его поместье превратилось в осиное гнездо, – возмутилась бабушка. – Не поеду, как бы он меня ни уговаривал!

Бабуля лукавила: имя «вертихвостки» она помнила. Ведь, как и все урожденные Кевинсы, она обладала исключительной памятью.

Я с нежностью погладила ее по плечу и поднялась.

– Ты обязательно что-нибудь придумаешь. Я позавтракаю и отправлюсь в деревню, раз обещала Ревину поговорить с дознавателем. Не возражаешь?

– Иди, – кивнула бабушка и сердито уставилась на письмо графа.

Должно быть, она представляла, как оно растворяется в воздухе, не оставляя следа.

Я спустилась в столовую и дернула за шелковый шнур у входа.

Ровно через пять минут завтрак был подан – бабушкины слуги были вышколены так, словно мы находились в столице, а не в глубокой провинции.

В столовой висел портрет моего знаменитого прапрапрадеда кисти известного живописца.

Корвин Кевинс был поверенным короля Отиса III Кармодонского. Его называли Железным Кевинсом, за силу воли, ум и преданность своей стране. Он стал первым официально назначенным градоначальником Валентайна – новой столицы нового государства, объединившего Неверию и Кармодон. За заслуги перед Норрофиндом ему пожаловали герцогский титул и провинцию Воральберг, ту самую, где располагалось бабушкино поместье, в котором сейчас я и гостила.

На картине прапрапрадед был изображен во время инспектирования какой-то широко раскинувшейся стройки. Предполагаю, что художник подразумевал возведение Валентайна. Города, обожаемого королевой Альвиной и ее мужем Стичем. Они строили его с такой страстью и так быстро, что еще при жизни смогли поселиться в новом дворце.

Корвин Кевинс был невысок, сухощав и обладал незапоминающимся обликом, который с равным успехом мог принадлежать и торговцу, и шпиону, и целителю, и наемному убийце. Я была чем-то на него похожа: небольшого роста, с самой обыкновенной внешностью. Вот бабушка выглядела королевой, мама – по меньшей мере придворной дамой, а я…

– А ты истинная Кевинс! – воскликнула тетя Агата, выплывая из стены и усаживаясь напротив. – И выкинь эти мысли из головы, они тебе не идут. Лучше налей мне чаю.

Я молча взяла с подноса чистую чашку, налила чай и поставила перед призраком.

– Ах, как бы я хотела по-настоящему выпить сей живительный напиток! – всхлипнула тетя, промокнула бельма прозрачным платочком и исчезла.

Воистину, лучший способ избавиться от привидения – исполнить его желание.

* * *