Медведь и русалка
Шрифт:
На первом курсе Финнея не блестяще, но справилась. Не хуже кузин. Значит, и сейчас тоже нужно справляться.
И вот она пришла пересдавать, и кого она там увидела? Медведя, чтоб его медузы ядовитые покусали. Толку-то от него, ни списать, ни подсказать! А когда профессор де ла Мотт объяснил им задание…
Точнее, он дал карточку. И там была изложена ситуация: прорыв плотины. Нужно остановить воду, какие силы и как именно могут быть приложены?
Финнея жалобно посмотрела на профессора, но тот улыбался.
—
Профессор ушёл в кабинет, а Финнея с Медведем остались за столом в приёмной. Она подумала, что доведись до неё в реальности, она бы непременно что-нибудь сделала, и скорее всего — правильно. Поняла бы. Договорилась с водой. А тут что?
— И что ты думаешь делать? — спросила она у Медведя.
— А хрен знает, — честно ответил он. — Наверное, пойду ещё раз пересдавать.
— Дальше уже со снижением отметки на экзамене, будто не знаешь, — прошипела она. — Думай давай!
— Сама думай, — вид у него такой, будто он слова-то такого не знает — думать!
— Ты же стихийник по смыслу, хоть и боевик! Куда ты приложишь силу, и сколько? Я могу перенаправить и притормозить, а ты что можешь?
— Да замолчи ты, не трынди, — проговорил он страдальчески. — Без тебя в ушах звенит!
— Тогда предлагай варианты решения!
— Да я не знаю, — отмахнулся он.
Финнея пододвинула к себе карточку с заданием и открыла тетрадь с лекциями. Нужно применить формулы, которые в жизни не применяет никто, потому что времени на это обычно нет. Но эти формулы вроде как работают. Среднее значение магической силы берётся, исходя из времени работы мага и его эффективности, и они делали такие замеры. В связке с другим магом сила возрастала, и при каких-то значениях сумма получалась в разы больше составляющих. Кажется, им нужно получить именно это, только как?
— Что ты помнишь о связке водника с боевым магом? — строго спросила она у Медведя.
Тот страдальчески на неё взглянул.
— Ни-хре-на. Отвали, поняла? Рыба.
— Бестолочь. Даже пересдать не можешь!
Финнея нашла свои замеры, посчитала столбиком на листочке… выходило, что для решения задачи нужно ещё три Финнеи. Или даже три с половиной. Так и написать? Или сказать, что её силами задача не имеет решения, и объяснить, почему?
— Как ваши дела, молодые люди? — а вот и профессор вернулся.
— Вот так, — Финнея объяснила про три с половиной.
— А для чего вам, госпожа Финнея, ваш коллега? Почему вы не использовали его возможности? Я вам что сказал — решить в связке.
Тьфу ты, она ещё и крайняя! Да потому, что он тупой и не знает ничего!
— Жду вас обоих завтра в это же время. Последний шанс, понятно? — профессор строго глянул на обоих.
Что ж тут непонятного? Финнея сложила тетрадь и ручку в сумку, а в коридоре повернулась
— Ты, тупень, спать и тупить дома будешь, ясно? Своих мозгов нет — займи у кого-нибудь на следующую пересдачу!
Он как будто даже проснулся.
— Ты, рыба поиметая, за базаром следи, да? — замахнулся, ладонь заполыхала… одумался, сжал кулак, плюнул на пол.
Принялся сушиться магической силой, да так интенсивно, что от него пар пошёл.
— А ты зачем пришёл пересдавать, если не знаешь ничего? Если бы я пришла одна, мне бы и задачу дали только для меня!
— Тебя не спросил, — он смотрел на редкость злобно.
И Финнее ничего не осталось, кроме как повернуться и пойти, не слушая брани в спину. И думать, что делать завтра.
7. Дубль два
Медведь вспомнил всю нецензурщину, какую знал, и вывалил её вдогонку дуре-рыбе. Без неё тошно, и она ещё прикопалась! Ну сразу же было видно, что он ни хрена сегодня не сдаст! Это ж не специальность, она на рефлексах. Это чёртова теория магии, кому она вообще нужна, на самом-то деле, не в курсе обучения? Да никому!
— Не ругайтесь, молодой человек, — услышал он строгий женский голос за спиной, и его довольно бесцеремонно взяли за плечо.
Госпожа декан целительского факультета приходилась супругой профессору де ла Мотту и бабушкой однокурсникам Клодетт и Филиппу. И сейчас она цепко держала Медведя за плечо и вглядывалась в лицо — интересно, что увидела-то? И хоть она смотрела на него снизу вверх, он съежился — потому что силищи там как у собственного родного декана профессора Саваж, только силища другая.
— Прошу прощения, — пробормотал он.
— Господин Долле, — надо же, вспомнила. — Почему вы пришли на занятия в таком состоянии? И почему не зашли к нам на факультет, если уж не хватило разумения не напиваться посреди недели?
Так-то она его лечила в прошлом году, когда он после некромантских теней чуть концы не отдал. И её другая родственница, мать Клодетт, кто она ей — дочка? Невестка?
— Клодетт, дорогая, я уже готов идти, что у нас тут? — профессор де ла Мотт показался из кабинета.
Точно, декана целителей зовут так же, как внучку, точнее, их Малявку — как бабушку.
— Тут у нас студент второго курса отчётливо не в форме, — усмехнулась госпожа декан.
Она всё так же бесцеремонно взяла его за второе плечо, развернула к себе, взглянула в глаза — у него аж голова снова закружилась, надавила на оба виска, потом ещё куда-то, и ещё, и ещё, Медведь потерялся в каком-то бездонном омуте. А потом его хорошенько встряхнуло — и голова резко встала на место. Осталась слабость, и спать хотелось. Но не мутило, и голова не болела.