Шрифт:
Annotation
В этом мире поменялась одна небольшая деталь - маявшийся от безделья Меф, всегда чувствоваший себя чужим дома, с подачи Ирки прходит в благотворительность и медицину. Меф, которого тянет к свету с той же же силой, что оригинального тянуло ко тьме. ---- ЗАКОНЧЕНО
Ddos
Глава 1
Глава 2
Ddos
Мефодий Буслаев: другой путь
Обшарпанная дверь, покрытая зеленой кожей. Потеки на стенах, слабая вонь мочи из давно сломавшегося лифта, помутневшее от старости, запыленное окно и узкая лестничная площадка. Тихая трель заедающего звонка, натирающая пальцы неудобная ручка целлофанового пакета, набитого простыми продуктами. Гречка, творог, пакетированный чай, два пакета молока и небольшой кусок курицы. Старушке хватит примерно на неделю, может быть даже больше - аппетит с каждым днем становится все хуже, да и встает она с кровати все реже.
За дверью раздаются шаркающие шаги, и дверь открывается с тихим щелчком. Чувствуется усилие - замок давно уже заржавел, но никому не было до этого дела. Он и был то больше для красоты, все равно позарится тут не на что даже самому непритязательному вору.
- Меф?
– старушке было сложно говорить, да даже просто стоять для нее было подобием подвига, но на лице была видна улыбка.
– Давно тебя не видела. Думала, уж подружку завел.
Я улыбнулся, покачав головой. Просто Ирке потребовалась небольшая помощь, а она не могла о ней попросить. Хотя меня не было неделю... Хорошо хоть нашлось, кому подменить.
– Как вы, Анна Семеновна?
– старушка посторонилась, и я вошел в комнату, тут же пройдя на кухню.
Одна комната прямиком из семидесятых, кухня да туалет - вот и вся квартира. Капельница, стойка с таблетками и свежими шприцами, три ковра на стенах, дешевые статуэтки в виде забавных котов на тумбочке, телевизор, по моему настоянию выключенный и отрезанный от сети - будет она еще себя нервировать новостями.
– Держитесь?
Так, воду в кастрюлю, плиту включить - пусть кипит. Чем думать, чего старушке нельзя, проще сказать, что можно. Самая простая еда, без специй, сахара и вообще всего хотя бы относительно вкусного. Такс... Минут десять у меня есть.
Квартира оказалась не такой уж запущенной - Алекс приходил, как я понимаю, вчера, так что мусора накопиться не успело. Генеральную уборку тоже провели, да и в целом, все выглядит более чем прилично. Расход препаратов... Да, как я и думал, график не нарушен. Осталось пять инъекций, три потратили без меня. Судя по виду старушки - косяков с дозировкой или постановкой укола не было. Вот и чудно.
– Держусь, как не держаться то, - бабушка улыбнулась.
– Пенсия вот пришла.
Она грустно вздохнула.
– Уменьшили?
– читал я что-то про эту инициативу... Выборы прошли, пришло время смело пилить бюджет. По моему опыту, все это прекратится через года полтора -
– Уменьшили, ироды! На тысячу меньше пришло, - о, значит, не все так плохо. Или еще не разошлись, или просто научились пилить осторожнее.
– Я вот этими руками, сорок лет на заводе, а они...
Старушка вздохнула, отвернувшись. Я только покачал головой, не собираясь занимать ничью сторону. Политика всегда волновала меня сугубо в практическом отношении - все равно ничего сделать с ней я не мог, так чего беспокоиться.
– Как вы себя чувствуете, Анна Семеновна?
– ампулу в шприц, примерится к руке... Вены как на ладони, обтянутые сухой кожей, крайне четко выделяясь. Даже на манекене они были куда слабее заметны.
Выдох, выпустить из шприца воздух, наклонить, ввести иглу, надавить, достать и тут же провести ваткой, вытирая выступившую кровь. Привычные, дошедшие до автоматизма действия, выполнялись почти без участия разума. Каждый раз во время инъекций меня занимал один вопрос - как сопляка, не закончившего школу, подпустили к практике?
Просто его подпустили. Просто и страшно. Хосписов в городе меньше десятка, да и те переполнены, медсестры не справляются с дикой нагрузкой, скорую помощь оптимизировали до предела, а денег на платную медицину нет. Или так, или никак, пакуйте вещи и переезжайте под землю, уважаемая Анна Семеновна. Вот и пришлось искать добровольцев из благотворительных фондов... Даже если те последние сопляки, прошедшие только общий курс и умеют только ставить уколы да капельницы.
Взгляд упал на столик с препаратами. Стоят дорого, объемы бесплатной помощи населению совершенно смехотворны, а пенсии старушки хватит на треть нужного в лучшем случае. Хотя... По словам Сергея Игнатьевича ей и остался то месяц, может два. Рак - не та болезнь, с которой можно шутить. Это странно - смотреть на человека, и знать, что он уже, по сути, мертвец. Старушка не первая из тех, кому я помогал, но в этом деле каждый раз - словно первый.
Старушка, сжавшая зубы, отходила от укола, а я вернулся на кухню. Ужин постепенно готовился, каша уже аппетитно булькала в накрытой полотенцем кастрюле, остывая. Выложить на тарелку, положить немного масла, и все - сахар нельзя. Букет болезней, проявившийся у Анны Семеновны в старости, занимал не один десяток страниц в истории болезни, серьезно ограничивая выбор продуктов.
Моя работа проста - убрать квартиру, договорится с соседями, проверить прием препаратов, поставить уколы и, собственно, все. Крайне бюджетная версия нормальной медсестры, но чем богаты...
– Как семья, Меф?
– старушка разбила молчание неловким вопросом.
Я улыбнулся.
– Все так же, Анна Семеновна, - я вздохнул. Отделываться от умирающей общими фразами - не дело. У нее и так развлечений почти не осталось, да и переживает она за меня искренне.
– Зозо пытается найти нового мужа, но у нее не выходит. Эдя вчера вылетел из очередного ресторана.
Старушка, насупившись, покачала головой.
– Не дело это. Здоровый мужик, а все по кабакам шляется. На завод бы ему, всю бы дурь из головы выбило, - я улыбнулся. Эдя в рабочей одежде вызывал когнитивный диссонанс - более далекого от ручного труда человека представить было сложно.