Мегафон
Шрифт:
— Будем надеяться, что это так, а все же, Гарри, пока не поздно, постарайся обработать побольше избирателей.
Не успела дверь захлопнуться за мистером Собри, как кандидат в члены Конгресса обернулся к жене.
— Иллора, что это за разговоры при посторонних!
— Собри ничего не слышал.
— Как бы не так!.. Конечно, слышал. Иначе чего ради он порол такую чепуху, что я выиграю и что Крауземан на моей стороне? Просто не знал, что сказать.
Иллора взглянула на мужа.
— Мне все равно, если даже и слышал… Мне
— Скоро от такой «защиты» все мои друзья разбегутся…
Иллорой вдруг овладел жертвенный порыв.
— Знаешь что, я не хочу мешать твоей встрече с Конни Стотт…
— Нет, нет, ты не уйдешь. Ты останешься и будешь слушать наш разговор. Надоели мне твои намеки… Иллора! Чорт возьми… не смей уходить!
— Во-первых, не ругайся! — крикнула она. — Уйду — и все тут! — Она выбежала в соседнюю комнату и с силой захлопнула за собой дверь.
В ту же секунду открылась дверь в переднюю, и на пороге появилась элегантная, мальчишеского вида девушка, почти одного роста с Каридиусом.
— Вы одни, Генри? — несколько удивленно спросила она.
Тот объяснил, что Гиринг и Собри только что вышли — наступал ведь решающий час борьбы.
— Миссис Каридиус дома? — спросила девушка, поглядывая на захлопнувшуюся дверь.
— Она сейчас придет… она…
Мисс Стотт не дала ему кончить и спросила с торжествующим видом:
— А вы слышали мегафон?
— Слышал ли я? Разумеется, слышал! Непонятно, что это вздумалось Крауземану…
Мисс Стотт расцвела улыбкой и сразу из намеренно мужеподобной особы превратилась в ликующую девушку.
— Это я устроила!
— Вы? Вы? Что же вы с ним сделали? Загипнотизировали, что ли?
Она расхохоталась.
— Сама не знаю… я просто пошла к нему и просила его голосовать за вас… ведь его старый домина значится в моем списке.
— Конни! Не может быть!
— А вот, может! И он сказал: «Отчего же! Я, правда, уже проголосовал за Эндрью Бланка, но могу, пожалуй, проголосовать еще раз за вашего кандидата». — Девушка щелкнула пальцами и залилась смехом.
— А вы что сказали?
— Я сказала ему, что мы стоим за реформы и поэтому не можем согласиться, чтобы он голосовал вторично, хотя бы и за нашего кандидата. Нельзя бороться с коррупцией при помощи коррупции. Он очень славный, этот старикашка, мы прекрасно поняли друг друга, и подконец я сказала: «Знаете что, я не могу позволить вам голосовать за Генри, но что, если пустить ваш агитационный автомобиль из Четвертого района?» Тут он призадумался, а потом и говорит: «Что ж, я думаю, это не повредит Эндрью Бланку… а вы как полагаете, мисс Стотт?» И я ответила откровенно: «Я тоже думаю, что не повредит, мистер Крауземан». Тут он рассмеялся и сказал: «Вот и хорошо, берите машину, если это вас устраивает… всегда к услугам прекрасных дам».
Каридиус недоверчиво ухмыльнулся.
— Конни, вы все
— Да нет же! А потом я сказала, что мистеру Бланку это не повредит, а вам, несомненно, поможет, даст толчок перед большим подъемом. Он написал записку в гараж Лекки, в Четвертом районе, я туда отправилась, и мне выдали машину… остальное вы сами слышали.
— Ну, знаете, Конни, вы просто чудо! Если только меня выберут, вы будете первой… — Он оборвал на полуслове и закончил уже с меньшим воодушевлением: — Значит, Иллора ошиблась. Надо сказать ей, как мы достали эту машину. — Он направился к дверям.
— А она что же думала? — спросила Конни.
— Она решила, что Крауземан, убедившись, что шансы на нашей стороне, в последнюю минуту примкнул к нам.
— Нет, — сухо сказала Конни, — наоборот; он убежден, что мы не победим, и, не нуждаясь сам в машине, просто оказал нам любезность.
— Иллора! — позвал Каридиус. Иллора вошла в комнату. — Иллора! Знаешь, машина-то, с мегафоном, это Конни раздобыла ее для нас. Попросила Крауземана, и тот согласился. Что ты на это скажешь?
Иллора улыбнулась учтивой, но ледяной улыбкой:
— Вот что значит иметь очаровательную помощницу!
Каридиус, в восторге, что его жена оценила оказанную ему услугу, продолжал с увлечением:
— Знаешь, Иллора. Нам с Конни надо сделать еще один обход, чтобы собрать все наши силы перед финишем. Надо, чтобы эти выборы прошли по крайней мере эффектно.
— Ах, вот как… ты пойдешь… вместе с мисс Конни?
Вопрос был задан равнодушным, но любезным тоном, и, выходя вместе с Конни из комнаты, Каридиус подумал, что благодаря мастерскому ходу Конни даже его жена почувствовала к ней дружеское расположение.
Иллора посмотрела им вслед, а когда дверь за ними захлопнулась, подошла к окну и проводила их глазами. Они шли по бульвару — ее муж и рядом с ним высокая, элегантная Конни Стотт. Сердце у нее заныло. Она подумала, как хорошо было бы исцарапать спокойное, надменное лицо Конни Стотт! Как ей удалось умаслить Крауземана? Известно, как! «А теперь, — с горечью вздохнула Иллора, — она взялась за моего простачка».
И ей ни на минуту не пришло в голову, что Конни Стотт, по всей вероятности, оказала ее мужу огромную услугу, загнав этот клин в сложный клубок политических взаимоотношений.
2
Мистер Генри Ли Каридиус и мисс Конни Стотт, выйдя из дома «Элбмерл», шли по улице тем неуверенным, спотыкающимся шагом, каким ходят люди, когда им надо одновременно пробираться в толпе и заглядывать в список адресов.
Для мисс Стотт эта задача усложнялась еще тем, что мысли ее настойчиво возвращались к миссис Иллоре Каридиус. Она думала: как жаль, что Иллора — женщина такого сорта. Генри Ли так приветлив, общителен, такой покладистый малый, что в политике он вполне мог бы преуспеть, несмотря на то, что карьера адвоката ему не удалась.