Мегафон
Шрифт:
Председатель поклонился, не вставая с места:
— Комиссия благодарит вас, полковник. У Военной академии имеются, очевидно, готовые чертежи такой базы?
— Разумеется. Это наша текущая работа.
— Комиссия благодарит вас. — Он обернулся к членам комиссии: — А теперь, джентльмены, рассмотрению подлежит ходатайство Рэмбург-Норденской компании по изготовлению оружия и военного снаряжения о том, чтобы секрет некоего процесса по производству пороха, которым сейчас располагает Военное министерство, был предоставлен в распоряжение названной компании в целях вывоза за границу.
Один из членов комиссии осведомился, является ли Военное министерство единственным обладателем секрета данного процесса. Председатель ответил утвердительно.
— На это вам ответит член комиссии мистер Ортон, который передал в комиссию ходатайство компании, — заявил председатель.
Мистер Ортон, не поднимаясь с места, начал говорить неофициальным тоном:
— Джентльмены, вопрос заключается в следующем: угодно ли правительству использовать сейлор-розский процесс изготовления пороха со стороны его военной ценности или ценности коммерческой. Военная ценность — дело будущего; она более чем проблематична, вернее — нереальна. В наши дни технический прогресс столь стремителен, что совершенно очевидно, что данный процесс будет вытеснен новыми методами задолго до того, как Америка окажется вовлеченной в войну. С другой стороны, коммерческая ценность процесса — дело настоящего: она сейчас тут, под руками, но скоро может быть утрачена. Повторяю, вопрос заключается в том, какую ценность процесса комиссия желает использовать.
Один из членов комиссии спросил, почему секрет процесса должен быть передан именно в руки Рэмбург-Норденской компании.
Мистер Ортон, удивленный наивностью вопроса, только развел руками:
— Есть только один способ продвигать плоды американской технической мысли на мировые рынки, — это посредничество наших крупных компаний. С точки зрения финансовой, эти компании — наше государство. Они являются распределителями нашего народного богатства. В периоды финансовых кризисов, когда желательно ввести в обращение добавочное количество денег, это осуществляется через предоставление за известный процент значительных займов нашим банковским и промышленным компаниям. Поэтому ничего не может быть естественнее, как то, чтобы Военное министерство, следуя примеру нашего казначейства, выпустило американское изобретение на мировой рынок через посредство крупной американской компании. Фактически это единственный возможный путь, так как правительство не может само заниматься производством и распространением пороха. Это нарушило бы освященный временем порядок, согласно которому правительство Соединенных Штатов отстраняется от ведения коммерческих дел и оставляет мировые рынки открытыми для своих граждан на равных основаниях, всем и каждому!
Последняя фраза была встречена одобрительными хлопками.
— Готова ли комиссия проголосовать вопрос? — спросил председатель.
Во время наступившей паузы полковник воздушных сил сказал:
— Быть может, комиссии интересно будет знать, что технически война вовсе не дело будущего, как, видимо, полагают некоторые члены комиссии, — она уже происходит сейчас. В области военной техники Америка уже сегодня воюет с каждой из других военных держав и с любой возможной комбинацией военных держав. И если данная комиссия согласится выдать военную тайну или выпустить из рук другое какое-либо преимущество, она тем самым нанесет ущерб обороноспособности нашего государства.
Председатель слушал полковника, глубокомысленно поднимая и опуская брови. Мистер Ортон вторично взял слово:
— Я хотел бы услышать мнение нового члена нашей комиссии, мистера Каридиуса. Это будет мнение свежего человека и если можно так выразиться, — голос из народа. Я прошу высказаться мистера Каридиуса.
Каридиус встал и откашлялся:
— Джентльмены, представитель Военной академии весьма резко поставил перед нами первую альтернативу, выдвинутую мистером Ортоном в его речи. Он, так сказать, дисконтировал наши векселя на будущую войну и заменил их наличным расчетом нынешней технической
Члены комиссии покрыли аплодисментами первое выступление Каридиуса, отчасти из вежливости, отчасти потому, что он довольно точно повторил мысль мистера Ортона. Ходатайство компании было удовлетворено, и нескольким членам комиссии было поручено под руководством мистера Ортона составить проект билля для внесения в Конгресс.
Каридиус вернулся к себе в канцелярию с чувством полного удовлетворения. Он не только услужил одному из своих избирателей, — Рэмбург-Норденской компании, — но и позаботился об интересах Эссери и Розы Сейлор, так как, если Военное министерство даст ход изобретению Эссери, оно, несомненно, должно будет заплатить ему.
29
Достопочтенный Генри Ли Каридиус пролежал всю ночь, не смыкая глаз. Он тщетно пытался разрешить мучительный вопрос: что лучше — добиваться развода, или согласиться на великодушное предложение Мэри Литтенхэм.
Под утро он, наконец, принял окончательное и бесповоротное решение и уже собирался предаться заслуженному отдыху, когда негромкий, но пронзительный шум нарушил предрассветную тишину. Шум становился все громче и громче и превратился в крик мальчишки-газетчика, вопившего на всю улицу:
«Война, война! Соединенные Штаты грозят войной!» Депутат Конгресса поднял голову, скосил глаза на серевшее окно, мысленно восклицая: Что? Что такое? Газетчик повторил свой крик громче прежнего. Каридиус выскочил из постели, выбежал из квартиры и через пустой вестибюль дома «Элбмерл» вышел на улицу. Теперь мальчишка кричал:
«Соединенные Штаты вынуждены нарушить договор!» «Соединенные Штаты решили укреплять канадскую границу!»
Каридиус купил газету и дрожащими руками развернул ее.
На первой же полосе он нашел отчет о заседании комиссии по военным делам. Речь полковника воздушного флота приводилась дословно. Газета подчеркивала, что строительство воздушной базы, естественно, намечается в Верхнем Иллинойсе.
В первый раз в жизни Каридиус рассердился на газету. Как нетактично и опрометчиво в жирных заголовках преподносить в качестве фактов то, о чем полковник говорил чисто теоретически!
Он было собрался снова лечь, надеясь уснуть хоть на минутку, но явился почтальон с целой пачкой писем. Он, зевая, принялся просматривать их, все еще мечтая о постели, как вдруг заметил на одном из писем штамп банка.
Это его рассердило. Письмо из банка могло означать лишь то, что он исчерпал свой кредит. Никаких других сообщений он от своего банка никогда не получал. Иллора, наверно, тратила деньги безудержу.
Как ей не стыдно! Вот он ради нее жертвует собственным счастьем и счастьем Мэри Литтенхэм, а она словно с цепи сорвалась и бросает деньги направо и налево!
Поворчав про себя, Каридиус начал уже настраиваться примирительно — не стоит поднимать истории, в конце концов, есть множество жен, гораздо более расточительных, чем Иллора. С этими мыслями он разорвал конверт и вынул оттуда письмо и еще какую-то бумажку. В письме сообщалось о покупке и продаже за его счет восьми тысяч акций Аллеганской угольной компании. Приложенный листок представлял собой расписку в том, что на его счет внесено шесть тысяч семьсот пятьдесят два доллара и девятнадцать центов. Каридиус, озадаченный, уставился на письмо — и вдруг заметил, что оно вовсе не от его банка, а от банка Уэстоверского треста.