Механическая птица

де Кастелл Себастьян

На миг я задумался: может, человек в красном — сам Ке-хеопс и все это какая-то извращенная шутка, жестокая игра? Но нет. Этот парень был явно ниже ростом, чем мой отец.

— Ну давай, малыш, — сказала Фериус.

— Что?

— Сделай, как он говорит, спроси своего отца.

Я не сразу понял, что она имеет в виду. А когда до меня дошло, я достал карту Шеллы. В моей руке она была неподвижной и безжизненной. Я сотворил заклятие дыхания; разумеется, магия, использованная для создания подобной карты, была далеко за пределами моих возможностей, но разбудить магию карты —

это немного проще. Для меня, однако, оказалось непросто и это, поэтому процесс затянулся.

Когда мне казалось, что я уже почти достиг цели, красный маг сказал:

— Ну хватит! — Он щелкнул пальцами и произнес односложное заклятие. Карта вылетела из моей руки.

И почему этому парню так нравится выделываться?

Карта парила в воздухе. Маг пошевелил рукой, и она застыла, зависнув между нами. Еще одним заклятием маг оживил ее.

Сперва корона оставалась неподвижной, но затем я услышал стук каблуков по мраморному полу — исходил он из карты. Миг спустя появилась рука отца и взяла корону. Как и прежде, изображение изменилось, стало более объемным, и возникло лицо отца. Он выглядел раздраженным.

— Я же велел тебе этого не делать!

Ке-хеопс, похоже, разговаривал не со мной.

— Ему стоит знать, зачем и почему он здесь, — ответил красный маг.

— Хорошо.

Глаза отца, нарисованные черно-синими линиями, обратились ко мне.

— Ну давай, Келлен. Злись. Кричи. Хнычь. И что ты там еще обычно делаешь, когда думаешь, что мир тебя обидел.

— А разве мир не обидел его? — спросила Фериус.

Отец даже не взглянул на нее.

— Не надо винить меня, женщина. Мой сын никогда не оказался бы в такой ситуации, если бы ты не сманила его и не увезла от семьи. Уже за одно это преступление мне стоило бы…

Я подошел ближе к карте.

— Никогда больше не смей так разговаривать с моим другом, — сказал я.

Вероятно, стоило подкрепить эти слова чем-то более весомым, но едва ли хоть какая-то моя угроза напугала бы отца. Нифения оттащила меня в сторону. Очевидно, она решила, что пришло время дипломатии.

— Лорд Ке-хеопс, — начала она на удивление почтительным тоном, — вам не стоит задерживать нас. Мы нашли доказательства, что гитабрийцы…

Отец перебил ее:

— Механические драконы, да-да. В некотором роде — показуха, пожалуй, но от того они не менее опасны.

Более не обращая внимания на Нифению, отец снова переключился на меня.

— Теперь им нужно лишь найти способ вдохнуть жизнь в свои машины, и эта страна станет непобедимой.

— Но если ты уже знаешь, что мы нашли…

Я замолк, не докончив мысль, потому что мне в голову пришла следующая.

— Ты хотел, чтобы гитабрийцы нас поймали! В этом был твой план с самого начала!

— Что? — спросила Нифения. — Но почему?

— Он использовал нас, чтобы выяснить, что прячут гитабрийцы, — ответил я, глядя на отца. Тот явно был доволен. — А теперь ему нужна Завера и ее дуболомы, которые поймают нас… Нет, не просто поймают. Казнят. Они будут уверены, что их тайна не раскрыта.

Нифения ткнула пальцем в красного мага.

— А он при чем?

— Он здесь, чтобы

не дать нам сбежать. Как только прибудет гитабрийский патруль — он убежит.

Текучие линии на карте зашевелились, цвета стали ярче. Отец почти гордился мной.

Почти.

— Теперь гитабрийцы знают, что их секретная фабрика обнаружена, — сказал он. — Они спрячут изобретательницу, запрут ее в тайном убежище, пока она не закончит эксперименты. Вы должны отвлечь тайную полицию от моих агентов, чтобы те разобрались с той женщиной. Подумай, Келлен! Ваша смерть спасет наш народ. Ваша жертва предотвратит катастрофу!

И тогда я сделал то, чего никогда не делал раньше: рассмеялся отцу в лицо.

— Видно, корона Верховного мага туговата для твоей головы, если ты в это веришь. Едва лишь гитабрийцы нас схватят, я им все расскажу. Все.

Я потянулся за картой.

— И вот это будет первым доказательством.

Красный маг поднял руку. Он сотворил магический жест, который я едва успел распознать, прежде чем яростный порыв ветра оттолкнул меня назад, не задев более никого. Какого черта он использует магию дыхания против меня?!

— Достаточно, — приказал отец. — Келлен нас не выдаст. И аргоси тоже.

— Ты сошел с ума? — спросил я, но тут увидел выражение лица Фериус. — Ты что, согласна с ним?..

— Она понимает, — сказал Ке-хеопс. — Аргоси, как и мы, боятся разрушительной силы железных драконов, которые могут уничтожить континент. И у них нет иных средств, чтобы противостоять гитабрийцам и помешать им воплотить в жизнь их грязные замыслы.

Отец наклонился вперед, словно намереваясь выйти из карты и пожать нам руки, скрепляя сделку.

— Так что аргоси промолчит и позволит мне делать то, что нужно, для всеобщего блага. — Черные дыры его глаз обратились ко мне. — И ты тоже, Келлен, ибо это твой долг — как сына дома Ке.

— Долг? — переспросила Нифения, ее глаза сверкнули. Видимо, с дипломатией было покончено. — Мой отец говорил о долге каждый раз, когда бил мою мать! Каждый раз, когда он…

— Замолчи, убийца. Ты для моих планов не нужна. И тебя гитабрийцы не найдут живой.

Он подал знак красному магу.

— Заклинание, которым она убила отца, сотвори теперь для нее. И навсегда привяжи их друг к другу в землях за Серой Пустошью.

Я так быстро выхватил порошки, что мог бы, пожалуй, переиграть красного мага. Но мне безумно хотелось взорвать не его — а проклятую карту!

— Стой! — сказал маг и выставил щит против моего заклятия. — Лорд Ке-хеопс, я свяжу девушку оковами разума, и она будет молчать. Свяжу их всех, если потребуется. Позвольте мне разобраться с этим вопросом и окончить мою миссию.

Отец явно был отнюдь не рад, что его приказу не подчинились.

— Ладно. Но сделай все быстро. — Он обернулся ко мне. — Ты всегда хотел стать героем, Келлен. С самого детства ты мечтал стать великим воином-магом, который жертвует всем, спасая тех, кого любит. Полагаю, в душе ты до сих пор тот маленький мальчик. Так пусть это будет моим тебе подарком. Оставайся там, где ты есть и прими свою судьбу. Так ты спасешь тысячи и тысячи жизней.