Механическая птица
Шрифт:
— У первой из вас, кто осмелится произнести ваше джен-тепское заклинание, язык будет нарезан ломтиками.
Не отрывая от них взгляда, она сказала мне:
— Малыш? Как-нибудь расскажи мне, что там у вас подмешивают в питьевую воду. Иначе я просто не пойму, откуда берется такая жажда к убийствам.
Нифения отступила первой — и хорошо. Полагаю, Шелла в своем высокомерии просто не поверила бы, что не справится с Фериус Перфекс. Потребовалось несколько секунд, но в конце концов моя сестра решила, что у нее есть дела поважнее, чем ввязываться в магический
— Я отказываюсь от своего права судить изгнанницу, — сказала сестра. И затем — ну, просто потому, что Шелла есть Шелла, она добавила: — По крайней мере пока.
Она повернулась, собираясь уйти, и я подумал, что тут все и кончится. Моя сестра просто покинет город и вернется домой. Но она жестом предложила мне следовать за ней.
— На пару слов, братец. Ты должен кое-что знать о нашей миссии в Гитабрии, прежде чем совершишь очередное предательство.
Не зная, что тут еще можно поделать, я последовал за Шеллой. Мы отошли на несколько десятков ярдов — за пределы слышимости всех остальных. Несмотря на это, она сотворила заклятие, а потом взяла меня за руку. Это было заклинание тишины, мешающее кому бы то ни было подслушать нас. Зная Шеллу, думаю, она могла бы добавить и второе — препятствующее чтению по губам.
— Ты не на той стороне, Келлен, — наконец сказала она.
Я едва не рассмеялся.
— Опять? После всего случившегося ты не можешь придумать ничего лучше, чем говорить мне: «Делай, как велит отец, и не задавай вопросы»? Или у тебя есть новое предложение? Может, прощение отца? Возможность вернуться домой? Шелла, я уже не джен-теп и не хочу им быть.
Она посмотрела на меня, и в глазах сестры я увидел слезы. Впрочем, она быстро заставила их высохнуть.
— Ты закончил? — спросила она. — Или хочешь еще немного побушевать и рассказать мне о несправедливости мира? Давай. Я подожду. Но потом ты меня выслушаешь.
Очень неприятно, когда младшая сестра указывает, что ты ведешь себя как капризный ребенок. Вдвойне неприятно, если так оно и есть на самом деле.
— Ну, говори.
Она оглядела улицу с изящными домами и красивой иллюминацией, рассчитанной до мелочей, чтобы свет не был ни слишком тусклым, ни слишком ярким, а идеально подчеркивал прелесть ночи.
— Отличные мастера эти гитабрийцы, да?
— И вот это ты хотела мне сказать?!
Шелла продолжала, не слушая меня.
— Они любят изобретения, эти мелкие человечишки, обожают свои исследования и теории. Народ трудяг и ремесленников…
— Если б это было все, вы бы не шпионили за ними.
Шелла кивнула.
— Ты прав, не шпионили бы. — Она сжала мою руку. — Келлен, я приехала сюда, чтобы разобраться с новым гитабрийским изобретением. Это сочетание механики, мелкой приграничной магии и… чего-то еще. Того, что делает машину живой.
— Джануча не пытается…
— Не будь наивным! Рано или поздно те, кому нужно оружие, используют эти разработки. И создадут военные машины.
Шелла помедлила, а потом — хотя нас никто не мог услышать — прошептала тихо-тихо:
— Они могут нас
В ее голосе слышалась такая уверенность, такая непоколебимость, что я был ошарашен.
— Но… Шелла, гитабрийцы не хотят войны. Как ты и сказала, они — исследователи. Торговцы, мастера. Они изобретают новые вещи, потому что им это нравится. Это часть их культуры…
Она посмотрела на меня с почти снисходительной улыбкой.
— Иногда я забываю, какой ты идеалист, Келлен. И насколько легковерен.
— Жаль, что я никогда не забываю, как ты любишь манипулировать людьми! — Я отдернул руку, разорвав заклинание. — Если у тебя есть доказательства — предъяви их. Иначе — это очередная твоя игра. Или, хуже того — игра отца, в которой он использует тебя.
Я уже отошел от нее на несколько шагов, когда Шелла окликнула меня:
— Келлен!
Я обернулся — как раз вовремя. Шелла что-то бросила мне.
— Кажется, тебе очень нравятся монеты?
Поймав металлический кружок, я сразу понял, что это, бесспорно, монета кастрадази. Но откуда она у Шеллы?
— Где ты это взяла? — спросил я.
— Тебе говорили, что монет осталось совсем мало, верно? Ну, я наложила на эту небольшое заклятие подобия. И хотела посмотреть, куда она меня приведет, но тут ты как раз привел тайную полицию, и меня схватили.
— И чего ты хочешь от меня?
— Теперь ты сам выяснишь, куда она приведет. Обнаружишь то, что скрывает изобретательница. Может быть, тогда ты наконец увидишь то, что я хотела сказать тебе с тех пор, как мы были детьми.
— И что же?
Ее руки сотворили магический жест. Заклинание сокрытия окружило Шеллу, и она исчезла из вида.
— Не верь никому, кроме своей семьи.
Глава 50
ГОРА
Мы следовали за монетой. Или, вернее, я позволял ее странным вибрациям направлять меня, а остальные шли за мной. Миля за милей. Луна была уже почти в зените, а монета по-прежнему тянула меня вперед.
— Как вы думаете, что там, в конце пути? — спросила Нифения.
Фериус фыркнула, вытирая пот со лба.
— Лучше спроси, сколько еще до этого конца. Насколько я могу судить, маленькой сестренке Келлена не слабо было бы и за море отправиться, чтобы решить эту дурацкую задачку. — Она усмехнулась. — Что ж, неплохая вышла бы шутка.
— Если это шутка, Келлен, я прибью твою сестру, — предупредил Рейчис, восседая у меня на плече. — Ты хоть представляешь, сколько времени я уже не принимал ванну?
Я фыркнул.
— Думаю, да. А теперь хватит болтать о ваннах и дай мне сосредоточиться.
Я поводил рукой перед собой, чтобы монета снова завибрировала на ладони, указывая направление.
— И откуда все эти мысли о купании? — спросила Нифения, глядя на Айшека.
Гиена издала лающий смех, на что Нифения ответила: